BUT I CAN! (c)
Название: Невыгодная сделка
Оригинальное название: The raw end of the deal
Автор: аноним
Переводчик: Arona
Ссылка на оригинал: здесь
Категория: Fallout: New Vegas
Рейтинг: NC-17 (насилие и жестокость)
Персонажи и пейринги: фем!Курьер/Вульпес, Аркейд, Джули Фаркас, Бенни, Король, Кэсс/Бун, второстепенные персонажи игры.
Жанр: Het, angst, drama, romance
Аннотация: Курьер сыграла за Йес-мена. Однако лишь после окончания войны она в полной мере осознала, какой груз ответственности на себя взвалила, и вынуждена искать помощи у сильных мира сего и даже у тех, кто считался изгоями. В это же время в форт Последователей попадает неизвестный искалеченный легионер, потерявший память. Курьер намерена уберечь бывшего врага от толпы линчевателей.
Предупреждения: UST, сцены сексуального насилия и нанесения тяжких телесных повреждений, немного брани.
Статус: закончен
Статус перевода: закончен
Часть 1
Часть 2
Части 3-4
Часть 5
NEW Часть 6
"Сегодняшнее собрание посвящено новым силам полиции, о которых мы говорили ранее, - сказала Тара, когда все расселись по местам. - Все мы согласились, что нам нужно что-то иное, нежели роботы, у которых явный недостаток интуиции и интеллекта".
"Полагаю, у тебя есть идея?" - скрестил руки Качино.
"Есть. Она пришла ко мне после инцидента с мальчиками и Винсентом. Король предложил проводить меня... нас... домой, и я поняла, что такая сила у нас уже есть. Нам только нужно оформить это официально".
Качино бросил на Короля долгий, очень долгий взгляд, но Бенни лишь фыркнул.
"К вопросу о недостатке интеллекта и тому подобное..."- пробормотал он.
"Попугай в клеточку, ты не мог бы конкретизировать?" - огрызнулся Король.
"Заткнитесь! - Тара ударила по столу ладонью. - Вы можете вести себя как взрослые люди? Лично я доверяю Королю в вопросах закона и порядка и доверяю его чувству чести и долга. Кроме того, я доверяю его людям, которые тщательно выполняют его приказы. Сам же Король заявил, что он готов взять на себя эту ответственность. Так что если кто-нибудь из вас... - она бросила взгляд на Бенни, - хочет сказать что-нибудь конструктивное, пожалуйста, сделайте это сейчас".
Качино прокашлялся. "Они будут патрулировать Стрип?"
"Будут, - Тара посмотрела на каждого из трех боссов Семей. - Но мы оба согласились, что сами казино останутся в вашей..."
"Минуточку, - перебил Бенни. - Вы всё это решили заранее? Поче..."
"Ты же не думал, что я представлю всё это дело, не согласовав это с начала с Королем?" - ответила Тара, раздражаясь.
"Ну да, ясно, - Бенни откинулся на стуле. - Вернемся к тому, что казино останутся под нашей юрисдикцией".
"Территорию ваших владений вы будете контролировать сами, - продолжила Тара. - Разбираться с мелкими нарушениями и повседневными вопросами. Всё иное будет делом полиции".
"И что означает "всё иное"?" - спросила Марджори, нахмурившись.
"Поэтому мы и собрались, - ответила Тара и обратилась к Последователям, сидевшим рядом за компьютером. - Джули или Аркейд, кто-нибудь из вас, будьте добры, ведите запись. Нам нужно решить всё чётко и наверняка".
"Конечно", - сказал Аркейд, взяв в руки карандаш.
"Зачем мы вообще должны это делать? - голос Бенни звучал раздраженно. - Моё казино - это только моя собственность! Хаус всегда..."
"Я не Хаус! - твердо сказала Тара. - Но за главного здесь я, и у меня уже в печёнках сидят ваши препирательства! Можешь забирать своих любимых Председателей и катиться из Вегаса, если не можешь выносить меня и мои методы правления. Я не стану удерживать тебя. А если хочешь остаться, то делай, как я говорю. Это ясно?"
Бенни уставился на неё круглыми глазами, и все получили явное удовольствие, видя как он не находит ответа на неожиданную вспышку Ттары.
Взгляд Тары продолжал гореть. "Давайте закончим с этим. Мы лишь определим, где ваше дело, а где дело официальных властей и пойдём развлекаться дальше".
На это ушла большая часть вечера, но в итоге они пришли к подробному соглашению, которое более-менее устраивало всех. Джули и Аркейд сделали копии документов, на которых расписался каждый из глав Семей, Король и Тара. Наконец, Тара задумчиво посмотрела на Джули.
"Джули, ты знаешь кого-нибудь, кто хорошо читает и пишет, чтобы я могла нанять секретаря?"
"Возможно, - ответила она. - Я поищу".
"Может, кто-нибудь из бывших рабов, кто не был рожден в рабстве? Поищи также одну или двух домработниц. Мне просто сейчас не до уборки".
"Это можно легко организовать", - сказала Джули, и Тара заметила, что она нахмурилась.
"Есть предположения по зарплате?"
По тому, как Джули с облегчением улыбнулась, Тара поняла, что у доктора были те же волнения касательно лишней рабочей силы, что и у неё. Женщина уже собиралась ответить, как снова заговорил Бенни:
"Зарплата? Они же рабы! Тебе не..."
Тара едва ли не подпрыгнула со стула и ударила по столу двумя руками. Опершись на ладони, она посмотрела на Бенни. В её голосе был гнев, и каждое слово звучало как удар хлыста: "В Вегасе нет рабов. Точка, - Бенни слегка вжался в сидение. - Эти люди больше не рабы, и если они не знают, что делать со своей свободой, это не значит, что их нужно эксплуатировать! Если хотите рабочие руки - платите за них, и если я хоть раз узнаю, что кто-нибудь из вас обижает этих людей, то пощади господь ваши души, ибо я не стану!"
Бенни испустил низкое рычание и приподнял правую руку, но как только он это сделал, лезвие ножа вонзилось в дерево, прибив его рукав к столу.
"Какого... - лицо Бенни побелело, - Я что, по-твоему, пытался пристрелить тебя?"
Тара посмотрела через плечо на Винсента. Никто даже не заметил его движения, но один из ножей на его поясе отсутствовал, а другой был в его руке.
"Полагаю, он просто перестраховался".
"Ты не могла бы держать под контролем своего проклятого телохранителя? - заворчал Бенни и вытащил нож из стола. - Люди могут пострадать, знаешь ли".
Он подтолкнул нож через стол, и Тара поймала его, передав Винсенту и продолжая следить за Бенни.
"Поверь мне, - спокойно сказала она, - если бы он хотел, чтобы ты пострадал, ты бы уже истекал кровью".
"И ты ждешь, что я просто проглочу это? - зашипел Бенни. - Какого хрена ты возомнила себя тут боссом?"
Это было последней каплей.
"ТАКОГО! - все вздрогнули, когда она сорвала висевшую на шее платиновую фишку в медной оправе. - Просто чтобы напомнить вам, кто избавился от Хауса, чёртовой НКР и грёбаного Легиона Цезаря!"
В воздухе повисла гнетущая тишина, и все уставились на Тару, словно она была явлением с небес или из ада. Она тяжело опустилась на свой стул и наградила каждого из присутствующих долгим буравящим взглядом. Все предпочли отвернуться.
"Прекрасно, - она провела ладонями по волосам. - Раз с этим мы разобрались..."
"Тебе ещё что-нибудь нужно? - осторожно спросила Марджори.
"Совет, - односложно ответила Тара и выпрямилась. - Нужно экипировать новую полицию оружием и бронёй, а поскольку я думаю, что собрать больше налогов с владельцев казино у меня не получится, может, у кого-нибудь из вас возникнет идея".
Марджори поджала губы, пытаясь что-то сказать, но её опередил Качино: "А что на счет Оружейников? Они ведь ещё не уехали вроде бы?"
Тара нахмурилась. "Нет. Но они не дадут нам снаряжение просто так".
"Можно предложить им сделку".
Тара сложила руки на груди и уставилась на поверхность стола перед ней. "И что мы можем им предложить? Они сидят в хорошо укрепленном сооружении, которое само по себе является чертовски хорошим оружейным заводом. Если они решат собраться и уехать, кто им помешает?"
"Должно же что-то быть, - задумчиво сказала Марджори. - Если бы они так хотели вернуться на восток, то уже бы уехали".
"Но чем привлечь их?" - Тара постучала пальцем по подбородку.
Все замолчали и усердно думали, пока не заговорил Бенни.
"Монополией".
Тара посмотрела на него слегка растерянно: "В смысле?"
"То, что мы им предложим, - сказал Бенни. - Если они вооружают наши силы, мы позаботимся, чтобы никто не ввозил оружие и амуницию в Вегас, и никто кроме них не будет иметь права производить его".
"Звучит как-то слишком просто, - ответила Тара. - Слишком хорошо, чтобы быть правдой".
Бенни пожал плечами. "Можно спросить их. Если откажутся, будем думать дальше, но я не думаю, что это случится".
"Ты серьезно думаешь, что они пойдут на такого рода сделку?"
"Абсолютная монополия? - Бенни вызывающе ухмыльнулся. - Я бы согласился".
Тара посмотрела на него и покачала головой, криво улыбнувшись. "Знаешь, Бенни, каждый раз, когда я думаю, что хуже быть уже не может, выходишь ты и делаешь что-то умное и правильное".
Бенни ухмыльнулся в ответ. "Динь-динь, детка".
***
Когда двери лифта за ними закрылись, Тара заметила, что Винсент долго и задумчиво смотрит на неё. Она вопросительно вздернула бровь, и губы Винсента изогнулись в едва заметную улыбку.
"Это было... впечатляюще".
Тара смущенно моргнула. "Что именно? Мой приступ гнева?"
Он хмыкнул. "Твой... приступ гнева, как ты это называешь, фактически был проявлением лидерства. Авторитета".
"Не думаю, что это особо внушительно - орать на людей, чтобы они заткнулись".
Слабая улыбка Винсента не дрогнула. "Не нужно мерить других по себе. Чтобы заткнуть кого-то, нужны всего две вещи: тот, кто затыкает, и тот, кто согласен, чтобы его заткнули".
"Согласен?"
"Они признали твое превосходство власти и решили, что умнее будет сотрудничать".
"Я знаю значение этого слова, спасибо, - Тара нахмурилась.- Но я всё же..."
"Напомнить тебе, как ты приструнила их всех? Если бы они были собаками, они бы все поджали хвосты".
Тара продолжала хмуриться и задумчиво поджала губы.
"Эти люди идут за тобой потому, что у тебя есть видение будущего. Они пойдут за тобой и дальше, если ты станешь их лидером. Лидерство требует авторитета и силы воли, а сегодня ты им доказала, что у тебя есть и то и другое".
"Значит, придется время от времени навязывать свою волю".
"Помнишь, мы говорили о необходимости быть безжалостным?"
Тара опустила руки и посмотрела на Винсента. "Помню".
Обменявшись долгими безмолвными взглядами, они улыбнулись друг другу, и Тара сделала шаг вперед. "Значит, если я поверю, что усилием воли могу получить всё, что хочу..."
"Думаю, твои желания должны быть рассмотрены в свете их уместности и здравого смысла".
Тара подцепила пальцами застежку на его броне.
"А что, если есть что-то, что я хочу, получить которое я могу, лишь вышвырнув в окно весь здравый смысл и уместность?"
Винсент прищурился, усмехнувшись чуть шире. "Тогда ты должна знать о последствиях".
"Я знаю, - сказала она и потянула его пальцами к себе. Он подался вперед, теперь вовсю улыбаясь, и Тара прошептала у его губ, - и, честно говоря, мне на них плевать".
Винсент запустил пальцы в её волосы, и их губы встретились, превратив улыбку в поцелуй.
Тара пришла на переговоры к Оружейникам на следующий день. Её встретили осторожно, но не враждебно, и сказали, что этот вопрос нужно обсудить и продумать.
"Конечно, я понимаю", - улыбнулась Тара.
"Такие решения легко не принимаются".
"Это заманчивое предложение, - ответил Айзек. - Именно поэтому мы подумаем над ним. Единственное, чего я не очень понимаю - как вы собираетесь сдержать обещание на счет отсутствия импорта".
"Думаю, нам нужно продумать своего рода... - Тара закусила губу, - мы объявим об этом, конечно. Объявим импорт нелегальным".
"Но это не решит проблемы, - скрестил руки Айзек. - Если они укрывают товары и занимаются контрабандой..."
"Мы будем обыскивать караваны".
Айзек дернул головой и покрутил ею, хрустнув шеей, от чего Тара вздрогнула. "А кто будет заниматься этим? Ваша полиция?"
"Не думаю, что у нас так много людей. Нам нужно ещё... А сколько у вас здесь вообще людей?"
Айзек сузил глаза и нахмурился, а потом его лицо посветлело. "Достаточно для двух или трех нарядов для проверки караванов, это точно".
"Отлично. Тогда позвольте прямо: нам нужна НКР и торговля с ними, так что мы сами будем оплачивать сырьё. Мы..."
"Эй, - Айзек поднял руку. - Мы не шайка воров".
"Я знаю, - ровно ответила Тара. - Но люди соблазнялись и меньшим".
"Я понял вас, - ответил он, хмыкнув. - Не волнуйтесь. Если мы с вами договоримся, для нас же будет лучше не доставлять вам проблем. Разве нет?"
Тара снова улыбнулась. "Рада, что мы видим с вами вещи в одном свете".
"Я не могу прямо сейчас взять на себя это обязательство, сначала мне нужно обсудить его с остальными. Но будем идиотами, если откажемся от такой сделки, и я уверен, высшее руководство расценит это так же. В случае чего, мы будем снабжать вас и НКР равным количеством".
"Довольно честно, - задумчиво сказала Тара. - У меня была мысль, что торговцы оружием вроде вас не заинтересованы в мире. Так или иначе, я ошибалась".
Айзек пожал плечами. "Людям всегда нужны оружие и броня. Войны хороши для бизнеса, это правда, но они также и опасны для нас. Мы производители, а не военачальники, и у нас нет иммунитета к нашей собственной продукции, если вы улавливаете мою мысль. И, кроме того, правительства всегда меряются членами, так что мир или не мир - они всегда захотят иметь то, чего нет у других".
"Понимаю, - ответила Тара. - Сколько времени вам понадобится для принятия решения?"
"Я соберу ребят прямо сейчас. Думаю, тогда завтра. Я сообщу вам", - Айзек протянул руку.
Тара приняла её и пожала. "Буду ждать".
***
"Думаю, дела пойдут в гору, - сказала Тара Винсенту, когда они дошли до ворот Фрисайда. - Если Оружейники действительно согласятся, а это очень вероятно, мы решим сразу две крупные проблемы".
Винсент открыл перед ней ворота и осмотрел улицу впереди перед тем, как она вошла. "Это решение не будет популярным в НКР".
"Конечно, нет. Мы... Ты слышишь? Что это?"
Близко к воротам Форта стояла группа женщин, большинство из них плакали. Они окружили и поддерживали молодую женщину, откинувшую голову и вопившую в полной истерике. Попытки остальных успокоить её ничего не давали.
Тара осторожно подошла к группе и заметила, что у ворот стоит Джули, с бледным лицом наблюдая за группой.
"Джули? - поспешила к ней Тара. - Что здесь происходит?"
Джули откликнулась на её голос, и Тара заметила, что у той глаза покраснели от слез. "Всё как обычно, - устало сказала доктор. - Сегодня она из-за дизентерии потеряла ребенка. Мы ничего не могли поделать, мальчик был слишком мал, всего шесть месяцев или около того. У него не было шансов".
Тара не нашлась, что ответить.
"Я не знаю, что мы можем сделать, - продолжила Джули, словно ей нужно было кому-то выговориться. - Эти люди - бывшие рабы, они ещё не оправились от того, как с ними обращались. Мы ещё не избавили их от всех паразитов, и они долгое время очень плохо питались. С таким ослабшим организмом мало что получается".
"Мы можем что-нибудь для них сделать? - Тара ощутила, как сердце сжалось от мысли, что дети умирают практически у неё на пороге потому, что недоедают. - Нам нужно больше еды?"
"У нас её достаточно, - сказала Джули. - Но они не получали её надлежащее количество годами. Те, кто были рождены в рабстве, никогда не питались нормально и не получали медицинской помощи. Их восстановление займет какое-то время, но некоторые так и не оправятся. Они все уязвимы, и мы мало чем можем защитить их. Некоторые довоенные антибиотики были бы благословением, но их больше не существует".
В этот момент из одной из палаток вышел Аркейд, и его лицо было почти таким же белым, как и халат. В руках он держал маленький сверток ткани. Тара ощутила жжение в глазах, осознав, что внутри. Аркейд прошел мимо, даже не осознавая их присутствия, и направился к группе женщин. Тара ожидала очередного приступа от понесшей утрату матери, но когда женщины вокруг неё стали плакать громче, она застыла и встретилась взглядом с Аркейдом.
"Мне жаль", - мягко сказал доктор, его голос был плотным и хриплым.
Мать взяла маленький сверток и, прижав его к груди, молча развернулась. Женщины, уходя, обступили её, и группа исчезла за домами.
Аркейд быстрыми, но тяжелыми шагами направился в другую палатку. Джули проводила его взглядом и, тяжело вздохнув, последовала за ним.
Тара беспомощно опустила плечи, посмотрев на Винсента, но увидела, что телохранитель до сих пор смотрит в прореху между полуразрушенными домами, в которой исчезли женщины, с выражением лица, которое раньше она никогда у него не видела. Однако, прежде, чем она успела спросить, он подобрался, выпрямил спину и натянул свою обычную маску безразличия. Они молча дошли до казино, но как раз когда Тара раздумывала, стоит ли спросить Винсента, чем его так расстроила группа женщин в трауре, он решил всё за неё, как только они вышли из лифта. Он вошел в свою комнату, тяжело сев на кровать и закрыв лицо ладонями.
Тара остановилась возле двери, не будучи уверена, стоит ли подойти к нему и что сказать. Однако, через несколько мгновений он опустил руки и заговорил, не глядя на неё.
"Я знаю ту женщину", - сказал он.
"Какую... мать?" - желудок Тары скрутило.
Винсент кивнул, и она заметила, как он скрипнул зубами. "Я не знаю, откуда и почему, но я знаю её. Я... я узнал её".
"Но... как же ты..."
"Я узнал её, - его голос едва дрогнул. - Не знаю, как, но я уверен в этом".
"И что всё это означает?" - Тара сделала шаг в комнату.
"Если учесть, что она была рабыней в Легионе... - он поднял глаза, и Тара пожалела об этом. - Этот ребенок вполне мог быть моим".
Борясь с плотным комком в горле, Тара осторожно подошла к нему и опустилась рядом на кровать. Он не шелохнулся, когда она неуверенно обняла его рукой за плечи.
"Ты не можешь быть уверен в этом", - мягко сказала она.
"Нет".
"Но тогда..."
Винсент вздохнул и встал. Тара последовала его примеру, но он мягко оттолкнул её руку с плеч.
"Я хотел бы побыть один", - тихо сказал он.
Тара кивнула и оставила его наедине с демонами.
***
Мужчина, называемый Винсентом, расхаживал туда-обратно по комнате, которая предположительно принадлежала ему, в Президенстском номере казино "Лаки 38". Он знал, что это было не его имя, и всё же ему потребовалось довольно мало времени, чтобы к нему привыкнуть. Но сегодня, после последнего неприятного открытия о себе, даже если это было всего лишь подозрение и ничего более, он внезапно ощутил внутреннее беспокойство, словно потребность бежать или сделать что-нибудь. Что-то, чего он не мог назвать, заставляло внутри всё переворачиваться. Он громко назвал своё имя и понял, что его звук вызывает у него глубокий дискомфорт.
"Винсент..."
Нет. Это не моё имя.
Он присел на кровать, сцепив зубы и сжав кулаки, внезапно осознав, что это должен был быть другой человек, другой он сам, пытающийся прогрызть себе путь обратно в его сознание. С этим пониманием пришло и другое: он был доволен текущим положением вещей. Он хотел остаться Винсентом, не превращаться в другого человека, того, с жуткими воспоминаниями и ужасным прошлым. Несомненно, он знал, что думает как трус, но он также знал, что не может бороться с этим. Он уставился на дверь, за которой исчезла Тара, и закрыл глаз, позволив своим демонам прийти к нему. Если он должен встретиться лицом к лицу со своей гибелью, то он хотя бы заберет их с собой.
Ничего не произошло.
Зло прорычав, он вскочил с кровати и начал расхаживать снова, растерянный, злой, разочарованный и, к его стыду, немало напуганный.
"Трус".
Он остановился и вызвал в памяти фрагменты воспоминаний, появлявшиеся в своем собственном порядке.
Вдруг он ощутил запах горящего дерева и холста.
Прогремели выстрелы, и в лицо ударил ветер, несущий дым. Он смотрел на Дамбу Гувера и на то, как исчезает вся его жизнь. Форт Легата полыхал, Легат и все, кто был рядом с ним, погибли. Он мог разглядеть и более далекие похожие столбы дыма - знак того, что Форт горел тоже. Не только битва была проиграна, было утрачено всё. Он хотел попытаться собрать силы и предпринять очередную атаку, но глядя на черный дым, поднимающийся в небо, он понимал, что это бесполезно. Может, они могли бы попытаться умереть в бою, но в чем слава позволить себя прирезать словно крысу?
Он оглянулся и заметил несколько точек, маленьких темно-красных пятен на фоне бледной пустыни. Потрошитель всё ещё был в его руке, и он направился в их сторону, но по мере приближения осознал, что это была лишь маленькая группа молодых рекрутов, которые даже не закончили обучение, и все они были мертвы. Но когда он снова обратил взгляд на дамбу, под ним кто-то закашлял. Он снова осмотрелся и обнаружил , что один из рекрутов смотрит на него стеклянными глазами. Присев около мальчишки, которому едва исполнилось четырнадцать или пятнадцать, он помог тому приподняться. Кровь потекла изо рта юноши.
"Я подвел, - прохрипел он. - Да простит меня Цезарь, я не смог..."
Он оглянулся и только сейчас заметил трупы двух солдат НКР. Рекруты были уже мертвы, а тот, что смотрел на него, уже умирал, но, по крайней мере, он прихватил с собой парочку профлигатов. Не было нужды расстраивать умирающего мальчика, который и так уже проиграл. "Ты хорошо справился, - сказал он. - Сегодня вечером в Залах Марса для тебя будет подготовлено место за столом".
Мальчишка посмотрел на него и улыбнулся слишком недоверчивой улыбкой для того, кто так близок к смерти, а затем он закашлялся кровью и умер у того на руках. Он опустил тело на землю и увидел нескольких приближающихся к нему солдат НКР. Должно быть, они заметили его, и теперь пришло его время. Он заберет ещё нескольких из них с собой.
Однако если бы он знал, что ожидает его, и что эти трое мужчин не намерены были ограничиться простым убийством, возможно, впервые за всю свою жизнь он пошел бы трусливым путём и убил бы себя сам. Но он не знал, и когда выяснил это, было уже слишком поздно.
"...покончить с его мучениями - будет слишком жирно для него".
Шрам, проходивший через пустую глазницу, начал пульсировать. Мужчина задрожал и зажмурился.
Левая половина его лица горела огнем. Всё его тело было лишь сгустком боли столь сильной, что невозможно было сказать, где кончалась одна и начиналась другая. Над ним было голубое небо и несколько белогривых лошадей, дрейфующих на ветру слишком высоко, чтобы дотянуться. В поле его зрения появилось лицо.
"Аве Цезарь, задница".
И снова боль, быстрая и резкая, когда ботинок попал ему по лицу. Хруст костей, вкус крови во рту, боль...
Винсент рухнул на колени.
Его заставила двигаться жажда. Он смотрел в небо над ним, как оно потемнело, и он ждал, когда смерть заберет его, но она отказывалась приходить. Он был близко к дамбе, всё, что ему нужно было сделать, это проползти вниз по склону к воде и напиться. Смерть была бы облегчением, но жажда мучила его больше, чем любая боль в его разбитом теле. С последними усилиями он прополз немного вперед, опираясь лишь на одну руку, поскольку другая была сплошной массой боли и сломанных костей и совершенно бесполезной. Скользнув вниз он оказался на пределе того, что мог вынести, и мир вокруг погрузился во тьму лишь затем, чтобы вернуться снова с ещё большей болью, с которой, по его мнению, человек бы не мог жить. Но за ним был восход, и впереди была вода.
Вода.
Винсент уставился на свои ладони, каким-то непонятным ему образом осознав, что пока он сползал вниз в своём бреду, спутанном из жажды, потери крови и боли, он оказался не на той стороне холма. Он тянулся вперёд; перед его внутренним зрением возникли его собственные окровавленные руки; сломанные пальцы мучительно погружались в застывшую грязь в отчаянной и одновременно упрямой попытке достичь воды, лишь уходя от неё ещё дальше.
Он очутился у ворот Фрисайда, но как ему это только удалось - оставалось загадкой даже для него самого. Сила воли? Возможно. Он мог вынести много боли. И всё во славу Цезаря. Аве, Цезарь.
Сотни голосов внезапно заговорили в его голове, кто-то вопил, другие едва шептали.
Аве Цезарь...
...аве...
Цезарь... аве...
Аве...
....Цезарь...
...Аве.... Цезарь...
....Цезарь...
Винсент открыл глаз, его руки дрожали. "Аве, Цезарь..."
Веревки болезненно впились в запястья, грубое дерево столба, к которому он был привязан, царапало щеку и грудь. Он знал, что это было больше предупреждение остальным, чем наказание для него, но будь он проклят, если он доставит удовольствие всем этим изумленным зрителям и сломается. Кнут опустился на его спину, добавив ещё одну полосу жгучей боли, но его губы оставались закрытыми. Он не стал бы просить пощады, он не получил бы её, и лишь утратил бы остатки достоинства после того, как его публично раздели и привязали к столбу. Кнут ударил снова, и он почувствовал, как кожа лопнула. Кровь потекла по спине и ногам, но его губы оставались закрытыми.
"Остановиться!"
Следующий щелчок кнута, к которому он готовился, так и не прозвучал, и вдруг перед ним появилось лицо мужчины. Резкие черты, короткие седые волосы, пронизывающие голубые глаза.
"Ты ослушался приказа, но ты получил своё наказание. Я впечатлён твоей стойкостью, и я намерен дать тебе шанс искупить себя".
Кровь всё ещё стекала по его ногам, а пот лился по лицу, застилая глаза. Но он отказывался зажмуриться, выдерживая это как еще один болезненный удар, и попытался совладать со своим голосом. Никакого хриплого карканья, никакого жалкого хныканья. Его голос был чистым и недрогнувшим, и он гордился этим.
"Аве, Цезарь".
Цезарь улыбнулся и кивнул. "Развяжите его".
Его ноги дрожали, но он удержался. Он заставил себя выпрямиться, не обращая внимания на сочившуюся из спины кровь, и позволил себе осмотреть толпу, глядящую на него в восхищении.
"Аве, Цезарь". Если боль была ценой, которую он должен был заплатить за благосклонность Цезаря, то оно того стоило в полной мере.
"Ты заслужил право вернуть себе своё имя", сказал ему Цезарь.
"Это хорошо. Меня зовут..."
"...Вульпес Инкульта..." - от жгучей боли в голове зрение расплылось и едва не исчезло. Он заставлял себя удержаться и уставился на стену перед ним, пока маленькие печатные узоры на обоях снова не стали чёткими.
"Вульпес Инкульта", - сказал он снова, не узнавая свой собственный голос. Он был поврежден до неузнаваемости, как и всё остальное в нём. Грубее и как-то глубже, не так, как должно было быть. Его голос исчез, как всё остальное из его прошлой жизни. Остались лишь болезненные, постыдные воспоминания.
И совершенной иронией было то, что судьба занесла его сюда, к единственной персоне, которая была ответственна за всё, что случилось с ним. После всего, через что он прошел, обнаружить себя в услужении женщины, ставшей причиной их гибели, было слишком даже для него. Он тряхнул головой, не способный сдержать задушенный, безжизненный смех. Даже для его собственных ушей он звучал почти истерично, но он не мог остановиться.
Лишь когда дверь внезапно открылась, он нашел в себе силы заткнуться, заставить смех умереть. Он развернулся, припадая к земле, и увидел женщину, которая уничтожила всю его прежнюю жизнь и стала центром новой.
Она встретилась с его одноглазым, полыхающим огнем взглядом, и сделала шаг назад, достав маленький нож, который он дал ей.
Действительно ли он собирался убить её? Не было ли скорее очевидно, что что бы она ни совершила, она просто боролась за то, что верила и доказала, что сильнее, чем Цезарь? Он заметил, как ее пальцы сжали рукоять ножа. Убить её? Что это даст?
Тара продолжала смотреть на него, словно ожидая удара в любой момент. И тут он осознал, что до сих пор сидит на полу, словно хищник, готовящийся к прыжку, и, медленно расслабив спину, он поднялся. Тара обеспокоенно посмотрела на него, но не утратила осторожности. Он посмотрел в её напряженное лицо, затем на нож, а потом снова на неё.
"в этом не будет необходимости. Что я получу, убив тебя сейчас?"
"Месть?"
Он грустно хмыкнул. "А что мне толку теперь от мести? Ни тело своё не верну, ни прошлую жизнь, ни положение, которое я занимал".
Неубежденная, Тара продолжала удерживать нож перед собой, глядя на своего телохранителя... бывшего телохранителя?.. и пыталась понять, что происходит у него внутри. "Удовлетворение?"
"Удовлетворение? Чем? Я лишь разрушу то немногое, что у меня осталось".
Тара сощурилась и поджала губы. "А тебе-то что с этого? Скудные куски жалости, брошенные тебе кучкой никчемных профлигатов?"
"Насколько я помню, не жалость, а мои личные достижения привели меня к этой должности".
"Это правда".
Он приподнял бровь.
"Но я всё равно жалкий профлигат, не так ли?"
Он на мгновение задумался. "Профлигат, грешница, блудница... Может, я ошибаюсь сейчас, возможно, я ошибался ранее, но разве не победитель решает, что правильно, а что нет? - ответил он с маленькой, безжизненной ухмылкой. - Цезарев взгляд на мир и его обитателей теперь скорее бесполезен".
"Означает ли это, что ты хочешь сохранить свою должность, несмотря на... разногласия?"
"То, чего я хочу, совершено неважно".
"Разве?"
"С тем, что я вспомнил - да, - он осторожно сделал шаг к ней, намеренно двигаясь очень медленно. - Я удивлён, что ты не узнала меня, поскольку мы встречались лицом к лицу дважды. Но раз уж даже мой голос не остался неизменным, может, это и не удивительно в итоге. Или, может... ты не хотела узнавать меня".
"Лицом к лицу? - ответила Тара, и её голос начал дрожать. - Где? Когда?"
Он медленно скрестил руки. "Второй раз здесь, на Стрипе. А первый - несколькими днями ранее, в городе на юге. - Он сделал паузу. - В Ниптоне".
Тара побледнела и, охнув, оперлась на стену.
"Нет..."
На его лице появилась безжалостная ухмылка.
"Нет... это не так..."
"Зачем мне теперь врать?"
"Я знаю, что ты не врёшь, - хрипло ответила она. - Но... - она оттолкнулась от стены, и выражение её лица заставило его ухмылку поблекнуть. - Человек, которого я встретила в Ниптоне, был воплощением зла, его душа была извращена до самых корней".
"А моя - нет?"
"Разве мог злой человек прийти мне на помощь? Спасти жизни двух невинных детей, рискуя своей собственной?"
"Это был не я, - ответил он, почти фыркнув. - Это был человек без воспоминаний".
"А что если это был именно ты без своих воспоминаний? Ты сам, без воспоминаний о том неправильном, чему тебя научил Легион?"
Он молча смотрел на неё какое-то мгновение, а затем покачал головой: "Ты никогда не перестанешь пытаться найти что-нибудь хорошее в каждом", - сказал он, и его голос был несколько мягче, чем он предполагал.
"Такая уж я. Это то, что я делаю. И это привело меня туда, где я сейчас, так что..."
"Да. Тут ты права".
Они смотрели друг на друга.
"Я удивлена, что ты терпишь моё присутствие", - наконец, прошептала Тара.
"А я удивлён, что ты терпишь моё".
Возникла очередная тишина, пока они оба изучали друг друга, пытаясь прочитать мысли другого.
"Если бы я сейчас убрала нож, что бы ты подумал?"
"Я бы был впечатлён твоей смелостью или поражён твоей глупостью".
Она улыбнулась и тихо фыркнула, но, не отрывая от него глаз, спрятала лезвие в ножны и засунула под жилетку.
"Смелость... - тихо сказала она, - или глупость?"
Легкая улыбка коснулась его губ. "Насколько я знаю, ты достаточно разумна, чтобы осознавать угрожающую опасность, так что соглашусь на смелость".
"Так в какой же я опасности?"
"Умереть от моей руки?"
"Если бы я верила в это, то не убрала бы нож. Ты сказал мне, что в этом нет необходимости".
"Я мог соврать".
"Мог".
"Но если ты не доверяешь моим словам, то должен признать, ты не настолько умна, как я полагал".
"неужели?" хмыкнула она и покачала головой.
"Ты не рассматриваешь меня как угрозу".
"О, я рассматриваю, Вин... кстати, как мне теперь тебя называть?"
"Остановимся на имени, к которому мы оба уже привыкли".
"Ладно. Проще говоря... Если бы ты хотел моей смерти, вероятнее всего, я была бы уже мертва, с ножом или без".
"Определённо".
Тара улыбнулась, но эмоция не коснулась её глаз. "Я не станут тебя удерживать, - сказала она. - Я прекрасно пойму, если ты не захочешь больше видеть ни меня, ни этот город. Я не стану никого предупреждать. Я просто скажу всем, что ты вспомнил и захотел уйти. Что, собственно, и не является ложью".
И они снова изучающе посмотрели друг на друга.
"Ты меня прогоняешь?" - наконец, спросил он, сложив руки на груди.
"А ты оставляешь мне выбор? - Тара нахмурилась. - Не могу представить, чтобы ты хотел остаться. Честно".
"Чем больше я думаю об этом... - медленно ответил Винсент, - ... тем больше прихожу к выводу, что нет ничего, к чему бы я мог вернуться. Всё, что я могу - это продать свои навыки кому-то ещё. Стать наёмником - мой лучший выбор. В то время как здесь..." - не закончил он и многозначительно посмотрел на неё.
"А как на счет убеждений всей жизни? Разве они тебя не беспокоят теперь?"
"Убеждений? - ухмыльнулся Винсент. - Каких убеждений? Цезарь был многим: лидером, военачальником, блестящим тактиком и стратегом, впечатляющим оратором, когда было нужно. Он вне всякой конкуренции удерживал власть и авторитет. Но он не был потомком древних божеств, которым поклонялось общество, погибшее за сотни лет до великой войны".
Тара ощутила, как её брови поползли вверх.
Винсент заметил это и снова улыбнулся. "Чего они ждали? Они тщательно выбили из меня всю суеверную чушь моего племени, так почему я должен заменять её другими суевериями? Я никогда не верил в эту ерунду про "сына Марса". Но я верил и верю в силу. И я знаю своё место. Я не пророк, я не лидер. Я тот, кто стоит в лучах власти и следит за тем, чтобы этот свет... не погас".
Рот Тары невольно приоткрылся, и она поспешила его закрыть, когда осознала это.
Винсент, в свою очередь, заглянул ей в глаза, и его голос оставался тихим, но сильным.
"Тара, ты одна из самых сильных личностей, которых я встречал, возможно, даже самая сильная, поскольку хоть ты и не можешь даже заставить себя применять насилие или репрессии, чтобы вынудить людей признать твой авторитет, они всё равно они делают это".
"Власть... Так ты один из тех, кто хочет быть уверенным, что окажется на стороне сильнейшего. А когда эта сторона проигрывает..."
"Полагаю, ты говоришь о Дамбе Гувера и о том, что случилось после, - резковато ответил Винсент. - Это не был мой сознательный выбор, что я по странному повороту судьбы оказался у тебя на службе. И та битва была проиграна не из-за ошибок офицеров на поле боя, пытающихся следовать своим приказам, а из-за заблуждений того, кто отдавал те приказы. Дамба Гувера и Мохаве были проиграны из-за Цезаря, который в своей гордыне недооценил тебя в виду твоей половой принадлежности. И я не совершу той же ошибки".
"Другими словами, ты хочешь остаться у меня на службе", - сказала Тара спустя секунды раздумий.
"А что, если так? - спросил Винсент. - Впрочем, остается ещё проблема моих... прошлых деяний. Только не говори, что тебя это не волнует".
"Волнует, - ответила Тара. - Но я всегда знала, каким может быть твоё прошлое. Это было совершенно ясно, что ты не просто солдат, а кто-то, тщательно обученный и тренированный".
"И поэтому в высшей степени вовлеченный в непростительные преступления".
Тара поджала губы. "Да. Но есть разница между теоретическим знанием этого и практическим".
Он посмотрел на неё, но ничего не ответил, отойдя назад, чтобы изучить трещины на стене и дать Таре время подумать. Он не хотел, чтобы это решение принималось в спешке, и полагал, что она тоже так считает.
"Думаю, я могу лишь согласиться, - сказала она после длительного раздумья, и он снова повернулся к ней. Она выглядела задумчивой, но весьма решительной. Теперь она подошла к нему, и уже не в первый раз он подумал, что она сравнительно высокая для женщины, поскольку ему почти не нужно было наклонять голову, чтобы смотреть ей в глаза. - Я имею в виду твою аргументацию. Ты можешь многое получить или многое потерять, наверное, так будет правильнее выразиться".
"И это делает меня достаточно надежным?"
Она сухо хмыкнула. "Уж больше чем, если бы ты пал к моим ногам и рассказывал, как восхищаешься моими достижениями".
"Другими словами..."
"Другими словами, Винсент, я верю, что ты достаточно проницателен, чтобы понимать, что получаешь, и постараться сохранить это".
"Думаю, этим я и займусь".
Тара улыбнулась, но её глаза всё же оставались грустными. "Знаешь, ты мог бы попробовать проявить себя ради меня, если захочешь".
"Это улучшит твоё расположение?"
"Улучшит. Но я не стану приказывать тебе, это не мой стиль".
Одновременно с изогнутой ухмылкой он вздернул бровь, но Тара отвернулась и пожала плечами.
"Посмотрим, во что всё выльется, - сказала она. - Если я доживу до утра, думаю, можно будет считать это хорошим стартом".
Он кивнул, не отрывая от неё взгляда. "Что ж, тогда прекрасно. В твою пользу говорит то, что ты не упомянула такие вещи как лояльность или... склонности".
Она прищурилась, но ничего не ответила на это. Было совершенно очевидно, что определенный аспект их прошлых отношений был не только неуместен, но и крайне нежелателен сейчас как никогда ранее. Обменявшись с ним взглядом, Тара кивнула на прощание и вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
Оказавшись снова один, человек, называемый Винсентом, сел на кровать и стал думать о своей судьбе. По правде говоря, учитывая его ситуацию и его прошлое, лучшее, на что он мог надеяться - это стать беглецом-одиночкой. То, чего он сейчас достиг, было гораздо лучше, и он был бы глупцом, если бы отказался от предложенного, даже несмотря на прошлые различия и проблемы, которые несомненно возникнут между ним и Тарой.
Но когда он лег на кровать, то вспомнил, как Тара поставила на место зал, полный людей, привыкших самим быть лидерами, и крошечная ухмылка наползла на его лицо.
Оригинальное название: The raw end of the deal
Автор: аноним
Переводчик: Arona
Ссылка на оригинал: здесь
Категория: Fallout: New Vegas
Рейтинг: NC-17 (насилие и жестокость)
Персонажи и пейринги: фем!Курьер/Вульпес, Аркейд, Джули Фаркас, Бенни, Король, Кэсс/Бун, второстепенные персонажи игры.
Жанр: Het, angst, drama, romance
Аннотация: Курьер сыграла за Йес-мена. Однако лишь после окончания войны она в полной мере осознала, какой груз ответственности на себя взвалила, и вынуждена искать помощи у сильных мира сего и даже у тех, кто считался изгоями. В это же время в форт Последователей попадает неизвестный искалеченный легионер, потерявший память. Курьер намерена уберечь бывшего врага от толпы линчевателей.
Предупреждения: UST, сцены сексуального насилия и нанесения тяжких телесных повреждений, немного брани.
Статус: закончен
Статус перевода: закончен
Часть 1
Часть 2
Части 3-4
Часть 5
NEW Часть 6
Стрип, 23 января, 2282 года
"Сегодняшнее собрание посвящено новым силам полиции, о которых мы говорили ранее, - сказала Тара, когда все расселись по местам. - Все мы согласились, что нам нужно что-то иное, нежели роботы, у которых явный недостаток интуиции и интеллекта".
"Полагаю, у тебя есть идея?" - скрестил руки Качино.
"Есть. Она пришла ко мне после инцидента с мальчиками и Винсентом. Король предложил проводить меня... нас... домой, и я поняла, что такая сила у нас уже есть. Нам только нужно оформить это официально".
Качино бросил на Короля долгий, очень долгий взгляд, но Бенни лишь фыркнул.
"К вопросу о недостатке интеллекта и тому подобное..."- пробормотал он.
"Попугай в клеточку, ты не мог бы конкретизировать?" - огрызнулся Король.
"Заткнитесь! - Тара ударила по столу ладонью. - Вы можете вести себя как взрослые люди? Лично я доверяю Королю в вопросах закона и порядка и доверяю его чувству чести и долга. Кроме того, я доверяю его людям, которые тщательно выполняют его приказы. Сам же Король заявил, что он готов взять на себя эту ответственность. Так что если кто-нибудь из вас... - она бросила взгляд на Бенни, - хочет сказать что-нибудь конструктивное, пожалуйста, сделайте это сейчас".
Качино прокашлялся. "Они будут патрулировать Стрип?"
"Будут, - Тара посмотрела на каждого из трех боссов Семей. - Но мы оба согласились, что сами казино останутся в вашей..."
"Минуточку, - перебил Бенни. - Вы всё это решили заранее? Поче..."
"Ты же не думал, что я представлю всё это дело, не согласовав это с начала с Королем?" - ответила Тара, раздражаясь.
"Ну да, ясно, - Бенни откинулся на стуле. - Вернемся к тому, что казино останутся под нашей юрисдикцией".
"Территорию ваших владений вы будете контролировать сами, - продолжила Тара. - Разбираться с мелкими нарушениями и повседневными вопросами. Всё иное будет делом полиции".
"И что означает "всё иное"?" - спросила Марджори, нахмурившись.
"Поэтому мы и собрались, - ответила Тара и обратилась к Последователям, сидевшим рядом за компьютером. - Джули или Аркейд, кто-нибудь из вас, будьте добры, ведите запись. Нам нужно решить всё чётко и наверняка".
"Конечно", - сказал Аркейд, взяв в руки карандаш.
"Зачем мы вообще должны это делать? - голос Бенни звучал раздраженно. - Моё казино - это только моя собственность! Хаус всегда..."
"Я не Хаус! - твердо сказала Тара. - Но за главного здесь я, и у меня уже в печёнках сидят ваши препирательства! Можешь забирать своих любимых Председателей и катиться из Вегаса, если не можешь выносить меня и мои методы правления. Я не стану удерживать тебя. А если хочешь остаться, то делай, как я говорю. Это ясно?"
Бенни уставился на неё круглыми глазами, и все получили явное удовольствие, видя как он не находит ответа на неожиданную вспышку Ттары.
Взгляд Тары продолжал гореть. "Давайте закончим с этим. Мы лишь определим, где ваше дело, а где дело официальных властей и пойдём развлекаться дальше".
На это ушла большая часть вечера, но в итоге они пришли к подробному соглашению, которое более-менее устраивало всех. Джули и Аркейд сделали копии документов, на которых расписался каждый из глав Семей, Король и Тара. Наконец, Тара задумчиво посмотрела на Джули.
"Джули, ты знаешь кого-нибудь, кто хорошо читает и пишет, чтобы я могла нанять секретаря?"
"Возможно, - ответила она. - Я поищу".
"Может, кто-нибудь из бывших рабов, кто не был рожден в рабстве? Поищи также одну или двух домработниц. Мне просто сейчас не до уборки".
"Это можно легко организовать", - сказала Джули, и Тара заметила, что она нахмурилась.
"Есть предположения по зарплате?"
По тому, как Джули с облегчением улыбнулась, Тара поняла, что у доктора были те же волнения касательно лишней рабочей силы, что и у неё. Женщина уже собиралась ответить, как снова заговорил Бенни:
"Зарплата? Они же рабы! Тебе не..."
Тара едва ли не подпрыгнула со стула и ударила по столу двумя руками. Опершись на ладони, она посмотрела на Бенни. В её голосе был гнев, и каждое слово звучало как удар хлыста: "В Вегасе нет рабов. Точка, - Бенни слегка вжался в сидение. - Эти люди больше не рабы, и если они не знают, что делать со своей свободой, это не значит, что их нужно эксплуатировать! Если хотите рабочие руки - платите за них, и если я хоть раз узнаю, что кто-нибудь из вас обижает этих людей, то пощади господь ваши души, ибо я не стану!"
Бенни испустил низкое рычание и приподнял правую руку, но как только он это сделал, лезвие ножа вонзилось в дерево, прибив его рукав к столу.
"Какого... - лицо Бенни побелело, - Я что, по-твоему, пытался пристрелить тебя?"
Тара посмотрела через плечо на Винсента. Никто даже не заметил его движения, но один из ножей на его поясе отсутствовал, а другой был в его руке.
"Полагаю, он просто перестраховался".
"Ты не могла бы держать под контролем своего проклятого телохранителя? - заворчал Бенни и вытащил нож из стола. - Люди могут пострадать, знаешь ли".
Он подтолкнул нож через стол, и Тара поймала его, передав Винсенту и продолжая следить за Бенни.
"Поверь мне, - спокойно сказала она, - если бы он хотел, чтобы ты пострадал, ты бы уже истекал кровью".
"И ты ждешь, что я просто проглочу это? - зашипел Бенни. - Какого хрена ты возомнила себя тут боссом?"
Это было последней каплей.
"ТАКОГО! - все вздрогнули, когда она сорвала висевшую на шее платиновую фишку в медной оправе. - Просто чтобы напомнить вам, кто избавился от Хауса, чёртовой НКР и грёбаного Легиона Цезаря!"
В воздухе повисла гнетущая тишина, и все уставились на Тару, словно она была явлением с небес или из ада. Она тяжело опустилась на свой стул и наградила каждого из присутствующих долгим буравящим взглядом. Все предпочли отвернуться.
"Прекрасно, - она провела ладонями по волосам. - Раз с этим мы разобрались..."
"Тебе ещё что-нибудь нужно? - осторожно спросила Марджори.
"Совет, - односложно ответила Тара и выпрямилась. - Нужно экипировать новую полицию оружием и бронёй, а поскольку я думаю, что собрать больше налогов с владельцев казино у меня не получится, может, у кого-нибудь из вас возникнет идея".
Марджори поджала губы, пытаясь что-то сказать, но её опередил Качино: "А что на счет Оружейников? Они ведь ещё не уехали вроде бы?"
Тара нахмурилась. "Нет. Но они не дадут нам снаряжение просто так".
"Можно предложить им сделку".
Тара сложила руки на груди и уставилась на поверхность стола перед ней. "И что мы можем им предложить? Они сидят в хорошо укрепленном сооружении, которое само по себе является чертовски хорошим оружейным заводом. Если они решат собраться и уехать, кто им помешает?"
"Должно же что-то быть, - задумчиво сказала Марджори. - Если бы они так хотели вернуться на восток, то уже бы уехали".
"Но чем привлечь их?" - Тара постучала пальцем по подбородку.
Все замолчали и усердно думали, пока не заговорил Бенни.
"Монополией".
Тара посмотрела на него слегка растерянно: "В смысле?"
"То, что мы им предложим, - сказал Бенни. - Если они вооружают наши силы, мы позаботимся, чтобы никто не ввозил оружие и амуницию в Вегас, и никто кроме них не будет иметь права производить его".
"Звучит как-то слишком просто, - ответила Тара. - Слишком хорошо, чтобы быть правдой".
Бенни пожал плечами. "Можно спросить их. Если откажутся, будем думать дальше, но я не думаю, что это случится".
"Ты серьезно думаешь, что они пойдут на такого рода сделку?"
"Абсолютная монополия? - Бенни вызывающе ухмыльнулся. - Я бы согласился".
Тара посмотрела на него и покачала головой, криво улыбнувшись. "Знаешь, Бенни, каждый раз, когда я думаю, что хуже быть уже не может, выходишь ты и делаешь что-то умное и правильное".
Бенни ухмыльнулся в ответ. "Динь-динь, детка".
***
Когда двери лифта за ними закрылись, Тара заметила, что Винсент долго и задумчиво смотрит на неё. Она вопросительно вздернула бровь, и губы Винсента изогнулись в едва заметную улыбку.
"Это было... впечатляюще".
Тара смущенно моргнула. "Что именно? Мой приступ гнева?"
Он хмыкнул. "Твой... приступ гнева, как ты это называешь, фактически был проявлением лидерства. Авторитета".
"Не думаю, что это особо внушительно - орать на людей, чтобы они заткнулись".
Слабая улыбка Винсента не дрогнула. "Не нужно мерить других по себе. Чтобы заткнуть кого-то, нужны всего две вещи: тот, кто затыкает, и тот, кто согласен, чтобы его заткнули".
"Согласен?"
"Они признали твое превосходство власти и решили, что умнее будет сотрудничать".
"Я знаю значение этого слова, спасибо, - Тара нахмурилась.- Но я всё же..."
"Напомнить тебе, как ты приструнила их всех? Если бы они были собаками, они бы все поджали хвосты".
Тара продолжала хмуриться и задумчиво поджала губы.
"Эти люди идут за тобой потому, что у тебя есть видение будущего. Они пойдут за тобой и дальше, если ты станешь их лидером. Лидерство требует авторитета и силы воли, а сегодня ты им доказала, что у тебя есть и то и другое".
"Значит, придется время от времени навязывать свою волю".
"Помнишь, мы говорили о необходимости быть безжалостным?"
Тара опустила руки и посмотрела на Винсента. "Помню".
Обменявшись долгими безмолвными взглядами, они улыбнулись друг другу, и Тара сделала шаг вперед. "Значит, если я поверю, что усилием воли могу получить всё, что хочу..."
"Думаю, твои желания должны быть рассмотрены в свете их уместности и здравого смысла".
Тара подцепила пальцами застежку на его броне.
"А что, если есть что-то, что я хочу, получить которое я могу, лишь вышвырнув в окно весь здравый смысл и уместность?"
Винсент прищурился, усмехнувшись чуть шире. "Тогда ты должна знать о последствиях".
"Я знаю, - сказала она и потянула его пальцами к себе. Он подался вперед, теперь вовсю улыбаясь, и Тара прошептала у его губ, - и, честно говоря, мне на них плевать".
Винсент запустил пальцы в её волосы, и их губы встретились, превратив улыбку в поцелуй.
Внешний Вегас, 24 января, 2282 г.
Тара пришла на переговоры к Оружейникам на следующий день. Её встретили осторожно, но не враждебно, и сказали, что этот вопрос нужно обсудить и продумать.
"Конечно, я понимаю", - улыбнулась Тара.
"Такие решения легко не принимаются".
"Это заманчивое предложение, - ответил Айзек. - Именно поэтому мы подумаем над ним. Единственное, чего я не очень понимаю - как вы собираетесь сдержать обещание на счет отсутствия импорта".
"Думаю, нам нужно продумать своего рода... - Тара закусила губу, - мы объявим об этом, конечно. Объявим импорт нелегальным".
"Но это не решит проблемы, - скрестил руки Айзек. - Если они укрывают товары и занимаются контрабандой..."
"Мы будем обыскивать караваны".
Айзек дернул головой и покрутил ею, хрустнув шеей, от чего Тара вздрогнула. "А кто будет заниматься этим? Ваша полиция?"
"Не думаю, что у нас так много людей. Нам нужно ещё... А сколько у вас здесь вообще людей?"
Айзек сузил глаза и нахмурился, а потом его лицо посветлело. "Достаточно для двух или трех нарядов для проверки караванов, это точно".
"Отлично. Тогда позвольте прямо: нам нужна НКР и торговля с ними, так что мы сами будем оплачивать сырьё. Мы..."
"Эй, - Айзек поднял руку. - Мы не шайка воров".
"Я знаю, - ровно ответила Тара. - Но люди соблазнялись и меньшим".
"Я понял вас, - ответил он, хмыкнув. - Не волнуйтесь. Если мы с вами договоримся, для нас же будет лучше не доставлять вам проблем. Разве нет?"
Тара снова улыбнулась. "Рада, что мы видим с вами вещи в одном свете".
"Я не могу прямо сейчас взять на себя это обязательство, сначала мне нужно обсудить его с остальными. Но будем идиотами, если откажемся от такой сделки, и я уверен, высшее руководство расценит это так же. В случае чего, мы будем снабжать вас и НКР равным количеством".
"Довольно честно, - задумчиво сказала Тара. - У меня была мысль, что торговцы оружием вроде вас не заинтересованы в мире. Так или иначе, я ошибалась".
Айзек пожал плечами. "Людям всегда нужны оружие и броня. Войны хороши для бизнеса, это правда, но они также и опасны для нас. Мы производители, а не военачальники, и у нас нет иммунитета к нашей собственной продукции, если вы улавливаете мою мысль. И, кроме того, правительства всегда меряются членами, так что мир или не мир - они всегда захотят иметь то, чего нет у других".
"Понимаю, - ответила Тара. - Сколько времени вам понадобится для принятия решения?"
"Я соберу ребят прямо сейчас. Думаю, тогда завтра. Я сообщу вам", - Айзек протянул руку.
Тара приняла её и пожала. "Буду ждать".
***
"Думаю, дела пойдут в гору, - сказала Тара Винсенту, когда они дошли до ворот Фрисайда. - Если Оружейники действительно согласятся, а это очень вероятно, мы решим сразу две крупные проблемы".
Винсент открыл перед ней ворота и осмотрел улицу впереди перед тем, как она вошла. "Это решение не будет популярным в НКР".
"Конечно, нет. Мы... Ты слышишь? Что это?"
Близко к воротам Форта стояла группа женщин, большинство из них плакали. Они окружили и поддерживали молодую женщину, откинувшую голову и вопившую в полной истерике. Попытки остальных успокоить её ничего не давали.
Тара осторожно подошла к группе и заметила, что у ворот стоит Джули, с бледным лицом наблюдая за группой.
"Джули? - поспешила к ней Тара. - Что здесь происходит?"
Джули откликнулась на её голос, и Тара заметила, что у той глаза покраснели от слез. "Всё как обычно, - устало сказала доктор. - Сегодня она из-за дизентерии потеряла ребенка. Мы ничего не могли поделать, мальчик был слишком мал, всего шесть месяцев или около того. У него не было шансов".
Тара не нашлась, что ответить.
"Я не знаю, что мы можем сделать, - продолжила Джули, словно ей нужно было кому-то выговориться. - Эти люди - бывшие рабы, они ещё не оправились от того, как с ними обращались. Мы ещё не избавили их от всех паразитов, и они долгое время очень плохо питались. С таким ослабшим организмом мало что получается".
"Мы можем что-нибудь для них сделать? - Тара ощутила, как сердце сжалось от мысли, что дети умирают практически у неё на пороге потому, что недоедают. - Нам нужно больше еды?"
"У нас её достаточно, - сказала Джули. - Но они не получали её надлежащее количество годами. Те, кто были рождены в рабстве, никогда не питались нормально и не получали медицинской помощи. Их восстановление займет какое-то время, но некоторые так и не оправятся. Они все уязвимы, и мы мало чем можем защитить их. Некоторые довоенные антибиотики были бы благословением, но их больше не существует".
В этот момент из одной из палаток вышел Аркейд, и его лицо было почти таким же белым, как и халат. В руках он держал маленький сверток ткани. Тара ощутила жжение в глазах, осознав, что внутри. Аркейд прошел мимо, даже не осознавая их присутствия, и направился к группе женщин. Тара ожидала очередного приступа от понесшей утрату матери, но когда женщины вокруг неё стали плакать громче, она застыла и встретилась взглядом с Аркейдом.
"Мне жаль", - мягко сказал доктор, его голос был плотным и хриплым.
Мать взяла маленький сверток и, прижав его к груди, молча развернулась. Женщины, уходя, обступили её, и группа исчезла за домами.
Аркейд быстрыми, но тяжелыми шагами направился в другую палатку. Джули проводила его взглядом и, тяжело вздохнув, последовала за ним.
Тара беспомощно опустила плечи, посмотрев на Винсента, но увидела, что телохранитель до сих пор смотрит в прореху между полуразрушенными домами, в которой исчезли женщины, с выражением лица, которое раньше она никогда у него не видела. Однако, прежде, чем она успела спросить, он подобрался, выпрямил спину и натянул свою обычную маску безразличия. Они молча дошли до казино, но как раз когда Тара раздумывала, стоит ли спросить Винсента, чем его так расстроила группа женщин в трауре, он решил всё за неё, как только они вышли из лифта. Он вошел в свою комнату, тяжело сев на кровать и закрыв лицо ладонями.
Тара остановилась возле двери, не будучи уверена, стоит ли подойти к нему и что сказать. Однако, через несколько мгновений он опустил руки и заговорил, не глядя на неё.
"Я знаю ту женщину", - сказал он.
"Какую... мать?" - желудок Тары скрутило.
Винсент кивнул, и она заметила, как он скрипнул зубами. "Я не знаю, откуда и почему, но я знаю её. Я... я узнал её".
"Но... как же ты..."
"Я узнал её, - его голос едва дрогнул. - Не знаю, как, но я уверен в этом".
"И что всё это означает?" - Тара сделала шаг в комнату.
"Если учесть, что она была рабыней в Легионе... - он поднял глаза, и Тара пожалела об этом. - Этот ребенок вполне мог быть моим".
Борясь с плотным комком в горле, Тара осторожно подошла к нему и опустилась рядом на кровать. Он не шелохнулся, когда она неуверенно обняла его рукой за плечи.
"Ты не можешь быть уверен в этом", - мягко сказала она.
"Нет".
"Но тогда..."
Винсент вздохнул и встал. Тара последовала его примеру, но он мягко оттолкнул её руку с плеч.
"Я хотел бы побыть один", - тихо сказал он.
Тара кивнула и оставила его наедине с демонами.
***
Мужчина, называемый Винсентом, расхаживал туда-обратно по комнате, которая предположительно принадлежала ему, в Президенстском номере казино "Лаки 38". Он знал, что это было не его имя, и всё же ему потребовалось довольно мало времени, чтобы к нему привыкнуть. Но сегодня, после последнего неприятного открытия о себе, даже если это было всего лишь подозрение и ничего более, он внезапно ощутил внутреннее беспокойство, словно потребность бежать или сделать что-нибудь. Что-то, чего он не мог назвать, заставляло внутри всё переворачиваться. Он громко назвал своё имя и понял, что его звук вызывает у него глубокий дискомфорт.
"Винсент..."
Нет. Это не моё имя.
Он присел на кровать, сцепив зубы и сжав кулаки, внезапно осознав, что это должен был быть другой человек, другой он сам, пытающийся прогрызть себе путь обратно в его сознание. С этим пониманием пришло и другое: он был доволен текущим положением вещей. Он хотел остаться Винсентом, не превращаться в другого человека, того, с жуткими воспоминаниями и ужасным прошлым. Несомненно, он знал, что думает как трус, но он также знал, что не может бороться с этим. Он уставился на дверь, за которой исчезла Тара, и закрыл глаз, позволив своим демонам прийти к нему. Если он должен встретиться лицом к лицу со своей гибелью, то он хотя бы заберет их с собой.
Ничего не произошло.
Зло прорычав, он вскочил с кровати и начал расхаживать снова, растерянный, злой, разочарованный и, к его стыду, немало напуганный.
"Трус".
Он остановился и вызвал в памяти фрагменты воспоминаний, появлявшиеся в своем собственном порядке.
Вдруг он ощутил запах горящего дерева и холста.
Прогремели выстрелы, и в лицо ударил ветер, несущий дым. Он смотрел на Дамбу Гувера и на то, как исчезает вся его жизнь. Форт Легата полыхал, Легат и все, кто был рядом с ним, погибли. Он мог разглядеть и более далекие похожие столбы дыма - знак того, что Форт горел тоже. Не только битва была проиграна, было утрачено всё. Он хотел попытаться собрать силы и предпринять очередную атаку, но глядя на черный дым, поднимающийся в небо, он понимал, что это бесполезно. Может, они могли бы попытаться умереть в бою, но в чем слава позволить себя прирезать словно крысу?
Он оглянулся и заметил несколько точек, маленьких темно-красных пятен на фоне бледной пустыни. Потрошитель всё ещё был в его руке, и он направился в их сторону, но по мере приближения осознал, что это была лишь маленькая группа молодых рекрутов, которые даже не закончили обучение, и все они были мертвы. Но когда он снова обратил взгляд на дамбу, под ним кто-то закашлял. Он снова осмотрелся и обнаружил , что один из рекрутов смотрит на него стеклянными глазами. Присев около мальчишки, которому едва исполнилось четырнадцать или пятнадцать, он помог тому приподняться. Кровь потекла изо рта юноши.
"Я подвел, - прохрипел он. - Да простит меня Цезарь, я не смог..."
Он оглянулся и только сейчас заметил трупы двух солдат НКР. Рекруты были уже мертвы, а тот, что смотрел на него, уже умирал, но, по крайней мере, он прихватил с собой парочку профлигатов. Не было нужды расстраивать умирающего мальчика, который и так уже проиграл. "Ты хорошо справился, - сказал он. - Сегодня вечером в Залах Марса для тебя будет подготовлено место за столом".
Мальчишка посмотрел на него и улыбнулся слишком недоверчивой улыбкой для того, кто так близок к смерти, а затем он закашлялся кровью и умер у того на руках. Он опустил тело на землю и увидел нескольких приближающихся к нему солдат НКР. Должно быть, они заметили его, и теперь пришло его время. Он заберет ещё нескольких из них с собой.
Однако если бы он знал, что ожидает его, и что эти трое мужчин не намерены были ограничиться простым убийством, возможно, впервые за всю свою жизнь он пошел бы трусливым путём и убил бы себя сам. Но он не знал, и когда выяснил это, было уже слишком поздно.
"...покончить с его мучениями - будет слишком жирно для него".
Шрам, проходивший через пустую глазницу, начал пульсировать. Мужчина задрожал и зажмурился.
Левая половина его лица горела огнем. Всё его тело было лишь сгустком боли столь сильной, что невозможно было сказать, где кончалась одна и начиналась другая. Над ним было голубое небо и несколько белогривых лошадей, дрейфующих на ветру слишком высоко, чтобы дотянуться. В поле его зрения появилось лицо.
"Аве Цезарь, задница".
И снова боль, быстрая и резкая, когда ботинок попал ему по лицу. Хруст костей, вкус крови во рту, боль...
Винсент рухнул на колени.
Его заставила двигаться жажда. Он смотрел в небо над ним, как оно потемнело, и он ждал, когда смерть заберет его, но она отказывалась приходить. Он был близко к дамбе, всё, что ему нужно было сделать, это проползти вниз по склону к воде и напиться. Смерть была бы облегчением, но жажда мучила его больше, чем любая боль в его разбитом теле. С последними усилиями он прополз немного вперед, опираясь лишь на одну руку, поскольку другая была сплошной массой боли и сломанных костей и совершенно бесполезной. Скользнув вниз он оказался на пределе того, что мог вынести, и мир вокруг погрузился во тьму лишь затем, чтобы вернуться снова с ещё большей болью, с которой, по его мнению, человек бы не мог жить. Но за ним был восход, и впереди была вода.
Вода.
Винсент уставился на свои ладони, каким-то непонятным ему образом осознав, что пока он сползал вниз в своём бреду, спутанном из жажды, потери крови и боли, он оказался не на той стороне холма. Он тянулся вперёд; перед его внутренним зрением возникли его собственные окровавленные руки; сломанные пальцы мучительно погружались в застывшую грязь в отчаянной и одновременно упрямой попытке достичь воды, лишь уходя от неё ещё дальше.
Он очутился у ворот Фрисайда, но как ему это только удалось - оставалось загадкой даже для него самого. Сила воли? Возможно. Он мог вынести много боли. И всё во славу Цезаря. Аве, Цезарь.
Сотни голосов внезапно заговорили в его голове, кто-то вопил, другие едва шептали.
Аве Цезарь...
...аве...
Цезарь... аве...
Аве...
....Цезарь...
...Аве.... Цезарь...
....Цезарь...
Винсент открыл глаз, его руки дрожали. "Аве, Цезарь..."
Веревки болезненно впились в запястья, грубое дерево столба, к которому он был привязан, царапало щеку и грудь. Он знал, что это было больше предупреждение остальным, чем наказание для него, но будь он проклят, если он доставит удовольствие всем этим изумленным зрителям и сломается. Кнут опустился на его спину, добавив ещё одну полосу жгучей боли, но его губы оставались закрытыми. Он не стал бы просить пощады, он не получил бы её, и лишь утратил бы остатки достоинства после того, как его публично раздели и привязали к столбу. Кнут ударил снова, и он почувствовал, как кожа лопнула. Кровь потекла по спине и ногам, но его губы оставались закрытыми.
"Остановиться!"
Следующий щелчок кнута, к которому он готовился, так и не прозвучал, и вдруг перед ним появилось лицо мужчины. Резкие черты, короткие седые волосы, пронизывающие голубые глаза.
"Ты ослушался приказа, но ты получил своё наказание. Я впечатлён твоей стойкостью, и я намерен дать тебе шанс искупить себя".
Кровь всё ещё стекала по его ногам, а пот лился по лицу, застилая глаза. Но он отказывался зажмуриться, выдерживая это как еще один болезненный удар, и попытался совладать со своим голосом. Никакого хриплого карканья, никакого жалкого хныканья. Его голос был чистым и недрогнувшим, и он гордился этим.
"Аве, Цезарь".
Цезарь улыбнулся и кивнул. "Развяжите его".
Его ноги дрожали, но он удержался. Он заставил себя выпрямиться, не обращая внимания на сочившуюся из спины кровь, и позволил себе осмотреть толпу, глядящую на него в восхищении.
"Аве, Цезарь". Если боль была ценой, которую он должен был заплатить за благосклонность Цезаря, то оно того стоило в полной мере.
"Ты заслужил право вернуть себе своё имя", сказал ему Цезарь.
"Это хорошо. Меня зовут..."
"...Вульпес Инкульта..." - от жгучей боли в голове зрение расплылось и едва не исчезло. Он заставлял себя удержаться и уставился на стену перед ним, пока маленькие печатные узоры на обоях снова не стали чёткими.
"Вульпес Инкульта", - сказал он снова, не узнавая свой собственный голос. Он был поврежден до неузнаваемости, как и всё остальное в нём. Грубее и как-то глубже, не так, как должно было быть. Его голос исчез, как всё остальное из его прошлой жизни. Остались лишь болезненные, постыдные воспоминания.
И совершенной иронией было то, что судьба занесла его сюда, к единственной персоне, которая была ответственна за всё, что случилось с ним. После всего, через что он прошел, обнаружить себя в услужении женщины, ставшей причиной их гибели, было слишком даже для него. Он тряхнул головой, не способный сдержать задушенный, безжизненный смех. Даже для его собственных ушей он звучал почти истерично, но он не мог остановиться.
Лишь когда дверь внезапно открылась, он нашел в себе силы заткнуться, заставить смех умереть. Он развернулся, припадая к земле, и увидел женщину, которая уничтожила всю его прежнюю жизнь и стала центром новой.
Она встретилась с его одноглазым, полыхающим огнем взглядом, и сделала шаг назад, достав маленький нож, который он дал ей.
Действительно ли он собирался убить её? Не было ли скорее очевидно, что что бы она ни совершила, она просто боролась за то, что верила и доказала, что сильнее, чем Цезарь? Он заметил, как ее пальцы сжали рукоять ножа. Убить её? Что это даст?
Тара продолжала смотреть на него, словно ожидая удара в любой момент. И тут он осознал, что до сих пор сидит на полу, словно хищник, готовящийся к прыжку, и, медленно расслабив спину, он поднялся. Тара обеспокоенно посмотрела на него, но не утратила осторожности. Он посмотрел в её напряженное лицо, затем на нож, а потом снова на неё.
"в этом не будет необходимости. Что я получу, убив тебя сейчас?"
"Месть?"
Он грустно хмыкнул. "А что мне толку теперь от мести? Ни тело своё не верну, ни прошлую жизнь, ни положение, которое я занимал".
Неубежденная, Тара продолжала удерживать нож перед собой, глядя на своего телохранителя... бывшего телохранителя?.. и пыталась понять, что происходит у него внутри. "Удовлетворение?"
"Удовлетворение? Чем? Я лишь разрушу то немногое, что у меня осталось".
Тара сощурилась и поджала губы. "А тебе-то что с этого? Скудные куски жалости, брошенные тебе кучкой никчемных профлигатов?"
"Насколько я помню, не жалость, а мои личные достижения привели меня к этой должности".
"Это правда".
Он приподнял бровь.
"Но я всё равно жалкий профлигат, не так ли?"
Он на мгновение задумался. "Профлигат, грешница, блудница... Может, я ошибаюсь сейчас, возможно, я ошибался ранее, но разве не победитель решает, что правильно, а что нет? - ответил он с маленькой, безжизненной ухмылкой. - Цезарев взгляд на мир и его обитателей теперь скорее бесполезен".
"Означает ли это, что ты хочешь сохранить свою должность, несмотря на... разногласия?"
"То, чего я хочу, совершено неважно".
"Разве?"
"С тем, что я вспомнил - да, - он осторожно сделал шаг к ней, намеренно двигаясь очень медленно. - Я удивлён, что ты не узнала меня, поскольку мы встречались лицом к лицу дважды. Но раз уж даже мой голос не остался неизменным, может, это и не удивительно в итоге. Или, может... ты не хотела узнавать меня".
"Лицом к лицу? - ответила Тара, и её голос начал дрожать. - Где? Когда?"
Он медленно скрестил руки. "Второй раз здесь, на Стрипе. А первый - несколькими днями ранее, в городе на юге. - Он сделал паузу. - В Ниптоне".
Тара побледнела и, охнув, оперлась на стену.
"Нет..."
На его лице появилась безжалостная ухмылка.
"Нет... это не так..."
"Зачем мне теперь врать?"
"Я знаю, что ты не врёшь, - хрипло ответила она. - Но... - она оттолкнулась от стены, и выражение её лица заставило его ухмылку поблекнуть. - Человек, которого я встретила в Ниптоне, был воплощением зла, его душа была извращена до самых корней".
"А моя - нет?"
"Разве мог злой человек прийти мне на помощь? Спасти жизни двух невинных детей, рискуя своей собственной?"
"Это был не я, - ответил он, почти фыркнув. - Это был человек без воспоминаний".
"А что если это был именно ты без своих воспоминаний? Ты сам, без воспоминаний о том неправильном, чему тебя научил Легион?"
Он молча смотрел на неё какое-то мгновение, а затем покачал головой: "Ты никогда не перестанешь пытаться найти что-нибудь хорошее в каждом", - сказал он, и его голос был несколько мягче, чем он предполагал.
"Такая уж я. Это то, что я делаю. И это привело меня туда, где я сейчас, так что..."
"Да. Тут ты права".
Они смотрели друг на друга.
"Я удивлена, что ты терпишь моё присутствие", - наконец, прошептала Тара.
"А я удивлён, что ты терпишь моё".
Возникла очередная тишина, пока они оба изучали друг друга, пытаясь прочитать мысли другого.
"Если бы я сейчас убрала нож, что бы ты подумал?"
"Я бы был впечатлён твоей смелостью или поражён твоей глупостью".
Она улыбнулась и тихо фыркнула, но, не отрывая от него глаз, спрятала лезвие в ножны и засунула под жилетку.
"Смелость... - тихо сказала она, - или глупость?"
Легкая улыбка коснулась его губ. "Насколько я знаю, ты достаточно разумна, чтобы осознавать угрожающую опасность, так что соглашусь на смелость".
"Так в какой же я опасности?"
"Умереть от моей руки?"
"Если бы я верила в это, то не убрала бы нож. Ты сказал мне, что в этом нет необходимости".
"Я мог соврать".
"Мог".
"Но если ты не доверяешь моим словам, то должен признать, ты не настолько умна, как я полагал".
"неужели?" хмыкнула она и покачала головой.
"Ты не рассматриваешь меня как угрозу".
"О, я рассматриваю, Вин... кстати, как мне теперь тебя называть?"
"Остановимся на имени, к которому мы оба уже привыкли".
"Ладно. Проще говоря... Если бы ты хотел моей смерти, вероятнее всего, я была бы уже мертва, с ножом или без".
"Определённо".
Тара улыбнулась, но эмоция не коснулась её глаз. "Я не станут тебя удерживать, - сказала она. - Я прекрасно пойму, если ты не захочешь больше видеть ни меня, ни этот город. Я не стану никого предупреждать. Я просто скажу всем, что ты вспомнил и захотел уйти. Что, собственно, и не является ложью".
И они снова изучающе посмотрели друг на друга.
"Ты меня прогоняешь?" - наконец, спросил он, сложив руки на груди.
"А ты оставляешь мне выбор? - Тара нахмурилась. - Не могу представить, чтобы ты хотел остаться. Честно".
"Чем больше я думаю об этом... - медленно ответил Винсент, - ... тем больше прихожу к выводу, что нет ничего, к чему бы я мог вернуться. Всё, что я могу - это продать свои навыки кому-то ещё. Стать наёмником - мой лучший выбор. В то время как здесь..." - не закончил он и многозначительно посмотрел на неё.
"А как на счет убеждений всей жизни? Разве они тебя не беспокоят теперь?"
"Убеждений? - ухмыльнулся Винсент. - Каких убеждений? Цезарь был многим: лидером, военачальником, блестящим тактиком и стратегом, впечатляющим оратором, когда было нужно. Он вне всякой конкуренции удерживал власть и авторитет. Но он не был потомком древних божеств, которым поклонялось общество, погибшее за сотни лет до великой войны".
Тара ощутила, как её брови поползли вверх.
Винсент заметил это и снова улыбнулся. "Чего они ждали? Они тщательно выбили из меня всю суеверную чушь моего племени, так почему я должен заменять её другими суевериями? Я никогда не верил в эту ерунду про "сына Марса". Но я верил и верю в силу. И я знаю своё место. Я не пророк, я не лидер. Я тот, кто стоит в лучах власти и следит за тем, чтобы этот свет... не погас".
Рот Тары невольно приоткрылся, и она поспешила его закрыть, когда осознала это.
Винсент, в свою очередь, заглянул ей в глаза, и его голос оставался тихим, но сильным.
"Тара, ты одна из самых сильных личностей, которых я встречал, возможно, даже самая сильная, поскольку хоть ты и не можешь даже заставить себя применять насилие или репрессии, чтобы вынудить людей признать твой авторитет, они всё равно они делают это".
"Власть... Так ты один из тех, кто хочет быть уверенным, что окажется на стороне сильнейшего. А когда эта сторона проигрывает..."
"Полагаю, ты говоришь о Дамбе Гувера и о том, что случилось после, - резковато ответил Винсент. - Это не был мой сознательный выбор, что я по странному повороту судьбы оказался у тебя на службе. И та битва была проиграна не из-за ошибок офицеров на поле боя, пытающихся следовать своим приказам, а из-за заблуждений того, кто отдавал те приказы. Дамба Гувера и Мохаве были проиграны из-за Цезаря, который в своей гордыне недооценил тебя в виду твоей половой принадлежности. И я не совершу той же ошибки".
"Другими словами, ты хочешь остаться у меня на службе", - сказала Тара спустя секунды раздумий.
"А что, если так? - спросил Винсент. - Впрочем, остается ещё проблема моих... прошлых деяний. Только не говори, что тебя это не волнует".
"Волнует, - ответила Тара. - Но я всегда знала, каким может быть твоё прошлое. Это было совершенно ясно, что ты не просто солдат, а кто-то, тщательно обученный и тренированный".
"И поэтому в высшей степени вовлеченный в непростительные преступления".
Тара поджала губы. "Да. Но есть разница между теоретическим знанием этого и практическим".
Он посмотрел на неё, но ничего не ответил, отойдя назад, чтобы изучить трещины на стене и дать Таре время подумать. Он не хотел, чтобы это решение принималось в спешке, и полагал, что она тоже так считает.
"Думаю, я могу лишь согласиться, - сказала она после длительного раздумья, и он снова повернулся к ней. Она выглядела задумчивой, но весьма решительной. Теперь она подошла к нему, и уже не в первый раз он подумал, что она сравнительно высокая для женщины, поскольку ему почти не нужно было наклонять голову, чтобы смотреть ей в глаза. - Я имею в виду твою аргументацию. Ты можешь многое получить или многое потерять, наверное, так будет правильнее выразиться".
"И это делает меня достаточно надежным?"
Она сухо хмыкнула. "Уж больше чем, если бы ты пал к моим ногам и рассказывал, как восхищаешься моими достижениями".
"Другими словами..."
"Другими словами, Винсент, я верю, что ты достаточно проницателен, чтобы понимать, что получаешь, и постараться сохранить это".
"Думаю, этим я и займусь".
Тара улыбнулась, но её глаза всё же оставались грустными. "Знаешь, ты мог бы попробовать проявить себя ради меня, если захочешь".
"Это улучшит твоё расположение?"
"Улучшит. Но я не стану приказывать тебе, это не мой стиль".
Одновременно с изогнутой ухмылкой он вздернул бровь, но Тара отвернулась и пожала плечами.
"Посмотрим, во что всё выльется, - сказала она. - Если я доживу до утра, думаю, можно будет считать это хорошим стартом".
Он кивнул, не отрывая от неё взгляда. "Что ж, тогда прекрасно. В твою пользу говорит то, что ты не упомянула такие вещи как лояльность или... склонности".
Она прищурилась, но ничего не ответила на это. Было совершенно очевидно, что определенный аспект их прошлых отношений был не только неуместен, но и крайне нежелателен сейчас как никогда ранее. Обменявшись с ним взглядом, Тара кивнула на прощание и вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
Оказавшись снова один, человек, называемый Винсентом, сел на кровать и стал думать о своей судьбе. По правде говоря, учитывая его ситуацию и его прошлое, лучшее, на что он мог надеяться - это стать беглецом-одиночкой. То, чего он сейчас достиг, было гораздо лучше, и он был бы глупцом, если бы отказался от предложенного, даже несмотря на прошлые различия и проблемы, которые несомненно возникнут между ним и Тарой.
Но когда он лег на кровать, то вспомнил, как Тара поставила на место зал, полный людей, привыкших самим быть лидерами, и крошечная ухмылка наползла на его лицо.
@темы: Переводы, Drama, Фанфик в работе, Перевод в работе, Romance, Angst, Fallout: NV, NC-17, Фанфикшен
-
-
18.12.2011 в 14:03Он очутился у ворот Фрисайда, но как ему это только удалось - оставалось загадкой даже для него самого.
О_О и для меня тоже. В его состоянии такую дистанцию придется недели две ползти.
Ближе к концу все сильнее прониклась и вах-вах восхищенно зауважала автора.
Понравилось: Я тот, кто стоит в лучах власти и следит за тем, чтобы этот свет... не погас
-
-
18.12.2011 в 20:23-
-
19.12.2011 в 12:49