Заявка №18

[Muggy]

Алдуин/Довакинша (человек), romance, hurt, R. Вот такая странная любовь (с)

@темы: TES V, Фик-фест

Comments

BFC, у вас какой-то странный язык со странными ошибками. мне очень понравился стиль, но ошибки... диковатые. обычно так не ошибаются. вам русский язык не родной, ммм?

встряпавшись

,

незамужние бедства

,

дуром орущая Айрилет

и ещё что-то, пропустила на данный момент, бегло перечитывая текст.

Разнесчастное древнее слово из трёх букв

-- это просто посмешило))))

давайте ещё. очень красиво.

[Гость]

Фьорлейг, родной, еще как родной.
Встряпаться и дуром орать - может, местный говор?)

Спасибо!

[Гость]

Фьорлейг, и у меня вообще часто так, что ко мне переводчика приставлять нужно, у меня очень тяжелая речь)

Встряпаться и дуром орать - может, местный говор?)

смотрится как ошибки. местный говор надо получше проработать.

ко мне переводчика приставлять нужно, у меня очень тяжелая речь)

понимаю, сама словотворчеством люблю заниматься, а уж когда устаю сильно, вообще мало что понятно из моих туманных речей))))

[Гость]

смотрится как ошибки. местный говор надо получше проработать.
Учту, спасибо, что сказали, так бы и внимания не обратила - как и не обратила. )

[Гнева]

мне легко читалось, красиво написано, журчит язык, переливается. Это надо в отдельную тему, чтоб не затерялось.

[Diana Artemis]

Второй вариант прелесть) А третьего хочется еще! ПРОДУ!

[Гость]

Не стреляйте в поэта! прода будет - автор учится ) За комплимент спасибо. Хоть автор сам и думает, что он загибает )

[BFC]

Почтальон Печкин принёс журнал Мурзилка!

Третье исполнение, дальше

Лидия выглядит ожидающе, вопросительно вздёргивает брови, хрустя яблоком.
Да, я отвлеклась.
- Нет, - повторяю я, напуская на себя как можно больше серьёзности.
Она вздыхает, провожает взглядом трусящего мимо пса.
- Ну, как хочешь. – она помолчала, - ты же знаешь, я всегда стараюсь надеяться на лучшее.
Не надо. Не надо надеяться, пожалуйста. Не надо будить лихо. Надо сделать вид, что ничего не было. Может быть, тогда лихо это пройдёт стороной.
Я тоже молчу. Мне не хочется ничего говорить.
***
Лидия считает, что я храбрая.
А я вряд ли храбрее курицы, с которой меня недавно сравнили. Если быть честной, я боюсь всего, что больше меня, выше меня, что не улыбается, когда разговаривает, что молчит или смотрит на меня дольше нужного; а это и ярл, и каждый стражник, и всякие эльфы, и вообще почти любой отдельно взятый мужчина. И медведи. И – так, совсем уж мелкий случай – драконы.
Многие так кокетничают, а потом голыми руками пресловутому медведю зубы пересчитывают или дразнят какого громилу с топором за плечами. Я не такая. Я взаправду трусиха. Я даже не понимаю, как я мечом махать выучилась. Начала ещё в детстве, когда папка ещё жив был: скучая по былым временам, он брал меня на задний двор поиграть, шутил, показывал движения, я и запомнила. Потом у него совсем спина отказала и он слёг, а затем умер и я всё с горя забросила; лет в пятнадцать из-за мальчишек как-то пообточила, но и того – всё курам же на смех: если бой затягивается, я предпочитаю сбежать. Или позвать на помощь. Или притвориться мёртвой. Ещё я боюсь вида крови. Лидия недели две назад отрубила какому-то разбойнику кисть, так я отползла в кусты, и потом ещё четверть часа твёрдо на ногах не стояла. Всё эта кисть на земле мерещилась, и кровь, кровь. А Лидия ничего, обед готовить принялась, пока я с тряпицей на лбу у костра сидела.
Как курица… цыплёнок с тряпицей на лбу вообще может быть довакином?
После легенд, сказок и того, чему стала очевидцем, я слишком высокого мнения о драконах, чтобы позорить их имя собой.
Лидия упорствует. Толком, впрочем, не аргументируя. Чувствую, говорит, чувствую душой и всё тут.
Ничего она не чувствует. А если чувствует, то очень жестоко обманывается. Дура. Я чувствую, будто обманула всех, кого могла. Начиная ещё с матушки, потому что выросла я и правда тем, что ни один нормальный мужчина не то что в жёны не возьмет – в дом не позовёт. Голову саблезуба там посмотреть или фамильную драгоценность, или отрез ткани. Или там поесть. Или ещё что. Да я и не хочу, в общем-то. У меня есть подруга.
К делу. Спала я сегодня хорошо. Умывшись, притопала с ручья, утирая воду с лица рукавом, смотрю – Лидия вся сияет, как отполированный серебряный поднос, и рыбу бодро потрошит, а сама на меня нет-нет да покосится. Почти что с торжеством и как будто заговорщицки.
Почуяв неладное, я остановилась чуть поодаль и шмыгнула носом.
- Лосось, да?
Лучшей реплики для начала беседы я не подобрала.
- Лосось, - кивнула Лидия и выбросила в мешок перед собой рыбью челюсть с жабрами, замерла с ножом, а затем вскрикнула так внезапно, что я чуть было не подпрыгнула. - Я говорила, говорила!
…Именем Талоса, она встретила на рыночной чудом уцелевшего под Хелгеном имперца, стражника, и разговорилась с ним. Клянусь, скоро фраза «всё было совсем не так» присохнет к моему языку.
Нет, меня взяли под стражу не потому, что я помогала данмерам перебираться через границу незамеченными, а потому, что тот несчастный конокрад кинулся ко мне в дом. Я развешивала сушиться тряпки, подперла дверь бруском, чтобы по десять раз не открывать её, а он возьми да шмыгни внутрь, а для взмыленных стражников что трясущийся конокрад, что ошарашенная девка с корзиной с юбками – всё одно. Нет, я не сопротивлялась и молчала не потому, что холодным умом и смекалкой планировала гордый бунт перед самой плахой, а потому, что меня от страха парализовало; нет, с появлением дракона я не сдвинулась с места не потому, что мои душа и сердце не знали дрожи, а потому, что меня, кажется, наконец начало тошнить от вида отрубленной головы перед самым носом, и перед одной смертью, заменившей другую, я решила избавиться хотя бы от мерзкого самочувствия.
- У тебя отличное чувство юмора, - спокойно заявляет, глядя на меня во все глаза, Лидия. Как всегда, по ней не поймешь, всерьёз она или поддерживает, чтобы мне обидно не было.
Нет, я бегала и прыгала лучше заправского акробата не потому, что с детства приучена к тренировкам, а потому, что минутой ранее огромная чёрная тварь, пробив головой стену башни, повторно – после несостоявшейся казни - уставилась на меня в упор своими дикими алыми глазами, пускай и всего на пару секунд. Как только дыру во мне не прожгла – удивительно. После такого даже моя соседка-прачка, грузная, как гусыня, козой запрыгает.
- А какой он?
- Кто?
- Чёрный дракон.
- Я уже сотню раз рассказывала!
- А я ещё хочу.
Я вздохнула и, опустив взгляд, заметила, что порвала где-то штаны на колене.
- Большой… чёрный. Рогатый. Что-то орал, меня по земле проволокло и об ноги кому-то ударило. Потом он крылом кого-то зашиб. И всё загорелось.
Лидия, заново развеселившись, посмотрела второй рыбине в морду. Это плохо сочеталось с какой-то, скажем так, лиричностью, озарившей её черты, но я решила ничего не говорить.
Она вздохнула.
- И почему только девушек спасают огнедышащие драконы, а не чудесные воины, подобные Исграмору?
У меня ещё и сапог прохудился, прекрасно.
- Никто меня не спасал, я ему не попалась просто. Улизнула слишком быстро.
- Конечно, - фыркнула подруга, - ты вот всё время, Инги, просишь доводов. Вот тебе мои доводы: если бы он хотел убить всех в деревне, он бы что палача, что тебя сразу сжёг. И потом, в башне, что ему мешало тебя съесть? Одного растерзал, другого задавил, третьего спалил до угольков, ещё с десяток к праотцам отправил, а тебя, значит, ради разнообразия не тронул.
Она помолчала, споро потроша рыбину.
- Нет таким существам дела до человеческой жизни. До какого-то там разнообразия. Интереса. Это даже мне кажется смешным сейчас. Есть что-то в том, что ты жива сейчас, и здесь тебе меня не переспорить.
Я помолчала, пощурилась на солнце, обернулась на журчащий за спиной ручей, ещё раз шмыгнула носом.
- А где у нас иголка с нитками?
- В моём рюкзаке, в палатке, под моей подушкой. Зачем тебе?
- Штаны порвала.
- Сними, я зашью после завтрака. Возьми пока вторые мои, они там же. Только подвяжи чем.
- Что?
- Подвяжи, говорю. Я, конечно, не твоя прачка-гусыня, но и мои тряпки с тебя свалятся.
- Сапог я тоже порвала.
Отошедшая было от костра Лидия вздохнула, коротко мягко рассмеялась, хлопнула по лицу ладонью – прямо так, рыбной, не то что не помыв – не отерев даже. Чудачка. Вот что с нормальными людьми разговоры про всякую ерунду делают.
- И там же тряпки. Замотай, до Вайтрана дотянем.
Почему дракон?
Да потому что не разбирается в человеческих девушках, вот почему, любой «подобный Исграмору» надо мной бы посмеялся только и всё тут. Да и будто мне что-то иное нужно. У меня Лидия есть.
И дракон, чего там!
Смех один.
***

[BFC]

и ещё дальше

Хаджит вытаивает из теней так, будто мгновение назад он сам был одной из них.
Лунный свет открывает моему взгляду его кинжал. Дорогой, стеклянный, наостро отточенный.
Меня обдаёт холодом, затем жаром.
- А ну, плотвица, давай сюда всё, что у тебя есть ценного, - шипит хаджит и качается, согнувшийся, готовый к атаке: медленно, танцующе, как если бы он был не говорящей кошкой, как выражалась моя соседка-прачка, а говорящей змеёй. – А не то выпотрошу, как рыбку.
Я смотрю на кинжал, представляя, как он входит мне под рёбра, как протыкает сердце, как я хриплю и отхаркиваю кровь, как у меня слабеют руки и ноги.
Пискнув что-то невразумительное, я опускаюсь на колено, скребнув штанами по камню и траве, снимаю с плеча рюкзак, скорее – даю ему соскользнуть и упасть, брякнув содержимым. Я замечаю, что держу голову втянутой в плечи, когда развязываю шнурок. У меня трясутся руки и сердце колотится, как бешеное. Вынув из рюкзака мешочек с деньгами, я аккуратно раскладываю рядом с ним два ожерелья, медное и серебряное, несколько недорогих колец и амулетов, кубок со вполне годными к извлечению и продаже камнями… откуда только это всё у меня? Почему я двигаюсь так медленно, мне же пообещали жизнь в обмен на драгоценности, почему я веду себя так, будто оттягиваю собственную гибель?
Хаджит бьет хвостом. Теряет терпение.
- Живее, дурёха! – рычит он и делает два шага вперёд, ко мне, пропав в тени и снова соткавшись из неё в полосе света.
На первом я вздрагиваю и сжимаюсь ещё сильнее, на втором…
На втором я вскрикиваю, отпрянув назад, ударившись о землю, и ползу назад, не чуя себя.
Что…
Стеклянный кинжал падает из хаджитовых лап, сам он вздрагивает, проседает всем телом, хрипит какое-то неизвестное мне ругательство. Белый мягкий мех на его подбородке и горле тяжело чернеет, глаза его широко-широко раскрыты, острые зрачки расширились до предела, колени подгибаются, но он не падает.
Не падает… пронзённый, как широким клинком, полупрозрачным мягким лучом. Под рёбра. Нанизанный на него, как сегодняшний лосось на шомпол. Широкая плоская рана сочится чёрной кровью, хаджит рычит и стонет, глядя на свои трясущиеся лапы; я кричу от страха, услышав его, пытаюсь встать, чтобы убежать не оглядываясь, но путаюсь в собственных ногах и снова падаю.
…Всё замерло, всё безмолвно, я не слышала и не слышу ни ветра, ни ночных птиц, ни сверчков, только этот хаджит, слабея, начинает мяукающе, высоковато, жутко выть от боли, в неверии трогая мягкими лапами рану. Его морда искажается страданием, веки тяжелеют, длинные белые усы вздрагивают, когда он судорожно щерится, умирая. Мне страшно, мне больно, страх приковывает меня к земле, я понимаю, что не могу больше ни ползти, ни пытаться встать - всё равно не получится. Я закрываю лицо руками и подтягиваю колени к груди, сворачиваюсь, как ребёнок в колыбели, как будто бы эта поза могла меня защитить, могла спасти.
В первый раз дует ветер – холодный, зловещий, тянущий.
Меня бросает в слёзы, в рыдания, когда все затихает на мгновения, а затем крик хаджита распарывает эту тишину, как клинок, воткнутый с размаху в растянутое полотно; он кричит, кричит, а затем падает оземь – грузно, отчего-то резко – и сворачивается, как я, в клубок, и скребёт когтями землю, и скулит, скулит, плачет…
- Посмотри, - велит мне мой собственный голос, бесцветный и равнодушный, и я мотаю в отчаянии головой, когда меня за запястья берут чьи-то цепкие бесплотные руки.
Я просыпаюсь в испарине, тяжело дышащая, вцепившаяся в одеяло и неспособная разжать пальцы.
Полог палатки озарён лунным светом, и я пялюсь на него, дрожа, а затем подползаю ближе, распахиваю его и смотрю в лицо полнолунию; я хватаю лёгкими свежий воздух, страх отступает, схладывает, как волна, уступает место стыду.
Я всё ещё вижу, как мучается передо мною вор, вспоминаю то, о чём думала днём и мне становится мучительно стыдно; я не стоила, не стоила, не стоила ничего никогда не стоила… какая же я нелепая, какая же я нелепица!
Наплевав на колотящееся сердце и собственную боязнь темноты, я выползаю, выкатываюсь из палатки полностью и твёрдым шагом направляюсь к ручью. Всё освещено лунным светом, и когда я выхожу из теней, бросаемых камнями и деревьями, я ступаю на этот свет так, как будто бы я попирала врага. Разговаривая с собственными кошмарами, я знаю, что я нелепа, но не вспоминаю об этом.
У ручья я умываюсь натрезво и пью ледяную воду, пока не заломит в горле.

BFC, отлично и бесподобно!!!
только я не поняла, кто же котика-то убил...

[Гость]

Фьорлейг, спасибо!! Как с языком - получше?
Убийца котика - то же самое, что и убийца мальчика из первой части. Отчасти это разум главной героини. Отчасти кое-что совершенно от её разума независящее. Все еще раскроется

[Achenne]

Спасибо. Это было неожиданно, почтальон Печкин, но очень приятно.

[Гость]

Achenne, почтальон Печкин еще и не думает заканчивать, хотя, конечно, постарается быть чуть менее внезапным в выкладках. Благодарю за отзыв!

Как с языком - получше?

язык великолепен. читается на одном дыхании. ляпов не увидела.
отличная фраза про то, как она там всех боится, ярл, стражники и т.п. -- повеселило)))) да ещё и саму себя мне напомнило))))

[Гость]

Фьорлейг, отлично, мне удалось исправиться. ) Благодарна вам за предыдущие поправки, трезвый взгляд со стороны это замечательно. Потому что есть собственные "нормы", котоые иногда надо пересмотреть, да ) я и еще сама ошибок нашла, но комментарии были недоступны к редактированию. Надо быть внимательнее следующий раз.
Спасибо! Героиня и правда боится ) не преувеличивая.

[мальчик Кай.]

меня терзают смутные сомнения, что продолжения тут более не видать оО

[Гость]

Видать
я просто занят

автор

[Гость]

Да, кстати, интересно, чего это одну часть выпилили Оо

Автор 3

[Гость]

Нет, не видать продолжения.

[rebel_prime_min]

Чёрт возьми. Мне здесь всё нравится. Но последнее чудо просто вне конкуренции. Заливаю соплямислезамислюнями клавиатуру и преклоняюсь перед автором. Давно мне так легко и приятно не читалось .3

[Just The Doctor]

авававав... Я в восторге от третьего исполнения! Автор, миленький, подарите нам еще кусочек этого прелестнейшего фика!!! Спасибо Вам огромное за ваш труд!!!Такие живые персонажи, такая обьемная и яркая картинка!!! Автор, Вы нашли в моем лице нового фаната. Жажду узнать, кто Вы, и есть ли у Вас еще фики. И, конечно же, буду ждать проды. Надеюсь, она скоро.

Простите, посоны, не могу больше
Это я третий автор
И я сволочь и прокрастинатор
АЙ ПРОМИС АЙЛЛ КОМПЛИТ

[Just The Doctor]

Grevskaja, Phoelix & Sad, sad Meredith, ты! Ваааай)) мну счастлиф вдвойне

Жажду узнать, кто Вы, и есть ли у Вас еще фики.

шьерд, де жа вю

ketrincrystal, %D Я ж реально белыми нитками шита, чо :з

[Just The Doctor]

Я ж реально белыми нитками шита, чо

ну, может, для завсегдатаев - да, но я ж только-только недавно здесь.

[Гость]

Grevskaja, Phoelix & Sad, sad Meredith, Я записываюсь вам в пч, чтобы узреть продолжение.