Заявка №11

[Muggy]

Пейринг: Вестидж, разнообразные дэйдра
Рейтинг, жанры: до R включительно; Вестидж - суровый трололо, подарю печенюху за юмор ))

Ситуация: Вестидж (после побега из Гавани) заключает сделку с одним из Принцев Дэйдра (не Молаг Балом), например, с Клавикусом Вайлом или Дядей Шео. Цена за сделку собвершенно обыкновенная - душа. После завершения довольный дэйдра пытается забрать душу довольного Вестиджа, и внезапно понимает, что где-то был развод... и Вестидж невозмутимо и с извинениями сообщает о том, что душа хранится в Хладной Гавани, и ежели у кредитора есть желание ее забрать, оно более чем приветствутся. Возможно, Вестидж намекнет, что данный кредитор - не первый дэйдра, которого развели )) Хочется увидеть реакцию дэйдра )

@темы: Фик-фест, TES Online

---

Заявка №10

[Muggy]

Пейринг: Вестидж, Альмалексия (Трибунал), магистресса Вокс (из сюжетки Пакта)
Рейтинг, жанры: до R включительно; скорее всего, ангст, возм. АУ

Ситуация: ключевая фраза Вестиджа звучит приблизительно так: "То есть, милосердная леди Альмалексия убила сына своей ближайшей жрицы за то, что он решил верить в других богов, а не в нее, на глазах у матери и теперь обвиняет мать за то, что та хочет ее свергнуть. Напомните мне, пожалуйста, есть ли вообще в мире причина, по которой я должен(на) поддержать Трибунал?!" Обоснуй выбору Вестиджа. Как вариант - союз с Вокс и раздалбывание Трибунала к кошачьей матери... правда, тогда стоит подумать о том, что политически случится с данмерами и Пактом, и стоит ли цель средств. В общем, логика против совести.

@темы: Фик-фест, TES Online

---

Заявка №9

[Muggy]

Пейринг: Вестидж
Рейтинг, жанры: до R включительно; психология / философия, но если ваш Вестидж - суровый трололо, подарю печенюху за юмор и трололо ))

Ситуация: Вестидж в момент "активации" силы Акатоша и далее по квесту. Что хочется увидеть - осознание того, что для зарядки амулета потребовалось принести в жертву одного из Компаньонов (то есть, сила не совсем задарма), и одновременное Ощущение Себя Богом (кто прошел последний квест, тот поймет, о чем я говорю, когда дейдроты дохнут как щенки от одного удара =)) Можно вплести мысли о том, что теперь цель Маннимарко (стать богом) стала гораздо понятнее... мысль о том, сможет ли Вестидж вообще жить дальше после того, как эта сила его покинет (потому что раз узнавший всемогущество никогда не сможет его забыть).

@темы: Фик-фест, TES Online

---

Заявка №8

[Muggy]

Пейринг: Вестидж
Рейтинг, жанры: до R включительно; психология / философия, но если ваш Вестидж - суровый трололо, подарю печенюху за юмор и трололо ))

Ситуация: Первая смерть и воскрешение Вестиджа после побега из Гавани. Осознание в полной мере, что смерть ему больше не грозит как таковая, и одновременно - что отсутствие души - не просто шутка Молаг Бала. Размышления по поводу связанных с этим преимуществ и недостатков (желательны размышления, а не рыдания =). Вариантов вывода я вижу два (но Автор может найти третий, если сумеет): 1) "у меня нет души, все плохо, я страдаль, пойду отбирать душу", 2) "я бессмертен, мва-ха-ха, все некроманты Тамриеля удавятся от зависти, пойду ЖИТЬ". =)

@темы: Фик-фест, TES Online

---

Заявка №7

[Muggy]

Сильвенар и Зеленая Леди (которые по квесту на Кенарти Руст) - что угодно, кроме драмы.

@темы: Фик-фест, TES Online

---

Заявка №6

[Muggy]

Айренн и Разум-Дар, первое знакомство.
"О, это долгая история. Там было много вина, пьяная учительница и красное вельветовое платье, кхм..."
Рейтинг - на откуп фантазии, печенюшка за юмор.

@темы: Фик-фест, TES Online

---

Заявка №5

[Muggy]

Кадвелл, остальные - на усмотрение автора. Обоснуй возможностей Кадвелла. Рейтинг от G до R.

@темы: Фик-фест, TES Online

---

Заявка №4

[Muggy]

Компаньоны, Кадвелл, остальные - на усмотрение автора.
Вместо Вестидж Свитки показывают Пророку Кадвелла, и он обращается за помощью к нему. "Ты же герой, верно? Импровизируй!"
Юмор, рейтинг G или PG-13, таймлайн зарисовки любой - хоть битва в Гавани, хоть приключения в Тамриэле, хоть ужас Компаньонов при виде спасителя.

@темы: Фик-фест, TES Online

---

Заявка №3

[Muggy]

Маннимарко, Галерион.
Дружеское соперничество за звание самого крутого мага Тамриэля.
Без слэша, рейтинг G или PG-13, желательно юмор, за упоминание "incredibly fantastic spell" отдельная плюшка

@темы: Фик-фест, TES Online

---

Заявка №2

[Muggy]

Маннимарко, Абнур Тарн.
"Никто не хочет быть вторым". Время - до прихода Вестидж и бегства Пророка из Гавани. Маннимарко понимает, что из Тарна никогда не получится хорошего слуги, Тарн же в свою очередь пытается найти способ превзойти Маннимарко. Без слэша.
Рейтинг от G до R на усмотрение автора.

@темы: Фик-фест, TES Online

---

Заявка №1

[Muggy]

Норд и эльфийка из cinematic-трейлеров к ТЕСО.
Ситуация после событий трейлера Arrival. Трейлер The Siege не учитывается. Раненая, полуживая эльфийка на открытых просторах опасного Сиродиила, пока они не доберутся до Эбенгардских застав - поверженный враг и заложник, или все-таки союзник? Романс очень желателен (в виде love-hate).
Рейтинг - любой на усмотрение автора.

@темы: Фик-фест, TES Online

---

TESO фик-фест

[Muggy]

По просьбам играющих объявляю о запуске фик-феста по TES Online.
Ограничения по времени и приёму заявок отсутствуют.
Для подачи заявки оставьте сообщение в комментариях к этой теме в виде:

• Персонажи, пейринги
• Рейтинг
• Приблизительный сюжет или ключевые моменты фанфика (ситуацию, ключ-фразу, особую ситуацию и т.д.).

По мере поступления будут созданы отдельные посты для исполнения.
Традиционно не забываем о

Правилах феста

Правила феста

Правила феста:
• Одну и ту же заявку могут выполнять сразу несколько авторов.
• Минимальный порог размера фанфика - 100 слов. Максимальный - не ограничен.
• Уважение к русскому языку. Фанфики с чрезмерным количеством грамматических и синтаксических ошибок будут удаляться.
• Администрация оставляет за собой право не допустить ту или иную заявку без объяснения причин.

Оформление заявок
• В день старта создается пост для набора заявок. Как только набирается нужное число заявок, комментарии к посту закрываются.
• Администрация создает общий пост с выполненными и невыполненными заявками и отдельный пост для каждой заявки.
• Оставляя заявку, попытайтесь трезво оценивать реальность ее исполнения.
• При возникновении любых вопросов обращайтесь к модераторам сообщества.

Правила подачи заявок
Чтобы оставить заявку на фик-фест, необходимо анонимно или под своим логином оставить комментарий к посту для набора заявок в виде:
• Персонажи, пейринги
• Рейтинг
• Приблизительный сюжет или ключевые моменты фанфика (ситуацию, ключ-фразу, особую ситуацию и т.д.)

Выполнение заявок
• Заявки могут исполняться анонимно. Автор может раскрыться по просьбе заказчика и читателей или по собственному желанию.
• Все примечания автора, предупреждения пишутся оффтопом перед текстом исполнения.
• Если вы выкладываете фик частями в разное время, обязательно указывайте номер части..
Вдохновения всем участникам!

@темы: Фик-фест, TES Online

---

TES Adventures: Redguard

[AmiliIndoran]

Привет всем. Я здесь с предложением-заявкой, но если модераторы скажут - удаляй эту ересь на фиг - удалю без промедления.
И так... Я фанат всей серии TES, но особенно TES Adventures: Redguard, но поскольку игра старинная, то по ней почти ничего не пишут. Короче, я буду рада любому фанфику (любой рейтинг, жанр, можно даже слэш) про редгарда Сайруса и данмера-ассасина Драма. Автора-храбреца даже одарю рублем (на киви-кошель или мобилу), не жалко. Все, можете кидать в меня тапки.

Ну и чтобы совсем не борзеть выложу немножко моего фан-арта по Редгарду, естественно.

Ассасин Драм и дракон Нафаалиларгус:


Драм и Сайрус - армрестлинг:


Перерисованный и покрашенный Драм:

@темы: Фанарт, TES A: Redguard, Фанфикшен

---

Дова

[Just The Doctor]

Название: Дова
Автор: ketrincrystal
Категория: The Elder Scrolls 5 Skyrim
Рейтинг: PG-13
Пейринг: ф!довакин/м!довакин
Жанр: Romance, немного Adventure
Размер: мини
От автора: Минишка о Скайримских ОСах, которые уже года два не дают мне покоя. Возможно, о них будет еще что-то написано. А может, и не будет. Посмотрим, как пойдет. Буду рада любым комментариям.
Статус: закончен

Эта комната без окон и с двумя десятками свечей, развешанных повсюду, где только возможно – ее обитель, сокровище, которое Тай ревностно бережет. То, что она порой пропадает здесь по нескольку часов, не дает Эйнарту покоя, и он бросает изучение книги, чтобы опять подобраться к комнатке, скрытой за задней панелью ничем не примечательного шкафа. Он знает, насколько это не нравится волшебнице, но ее долгие изыскания над каким-то исследованием обычно уносят женщину в далекие просторы мыслей, и выдернуть ее из них очень трудно. Несколько дней, снова несколько дней переживания новой идеи… «Ну нет, на сегодня хватит» – решает Эйнарт и, оказавшись у цели, осторожно нажимает на деревянную перегородку, дабы та отъехала в сторону. Но перед этим не забывает воплотить одну маленькую хитрость, которая, конечно же, срабатывает, как и всегда.

Нарту удается избежать щелчка, который потревожил бы Тай в ее работе, мужчина легко проскальзывает в слегка задымленную комнату, и смешение запахов окутывает его. По правде говоря, он никогда не мог вытерпеть присутствующего здесь в процессе готовки разнообразия ароматов. Эйнарт прикрывает нос отворотом рубашки, попутно усаживаясь в стоящее тут же у выхода полукресло. Целый месяц после поселения в этом доме он и не подозревал о существовании этой комнатушки, но ситуация, когда Тай носится от одного книжного стеллажа к другому с озадаченным видом, а потом вдруг исчезает в неизвестном направлении, вынудила его однажды проследить за женщиной. Каково было его удивление, когда он обнаружил за тонкой деревянной стенкой филиал Винтерхолдской коллегии – такое количество магических принадлежностей Нарт видел только в одном-двух магазинах во всем Скайриме. И посреди всех колбочек, бутылочек, кристаллов, стопок книг и неизвестных предметов моталась от стола к столу Тай, подчас взмахивая руками и громко размышляя вслух, зажигая какие-то заклинания, перебирая бутылочки....

Так и сейчас: Эйнарт наблюдает за ней из дальнего угла, незамеченный, а Тай что-то напевает себе под нос, перемежая какую-то балладу с едва понятными названиями и действиями магического толка. Только на сей раз волшебница стоит, отвернувшись от выхода и склонившись над столиком для смешивания зелий, и Нарту открывается прекрасный вид на весьма любимую им часть ее тела. Он облизывает губы, потирает подбородок, водит пальцем по обивке подлокотника – мысли текут в приятном направлении – в конце-концов рывком встает с кресла и направляется к женщине, не выдержав. Наблюдать за ней в пылу работы, в этом первозданном азарте несомненно завораживающе, но не время любоваться, когда хочется вытащить ее из этой каморки и повалить на белоснежные, пахнущие свежей травой простыни, и целовать, целовать, целовать… пока не забудет о своих изысканиях напрочь. Ну… хоть на пару часов. «Ревную ее к волшебным столикам» - проносится в голове мысль, которую Эйнарт тут же гонит как странную… А затем пускает на самотек, признав ее не такой уж и неправильной. Да, черт возьми, он ревнует ее к этой комнатке, к стеклянным сосудам, к потрепанным фолиантам, к захаживающим порой ученикам коллегии, к торговцам и жителям Виндхельма – всему, чему Тай Аунвиль дарит непозволительно много, по мнению Нарта, драгоценного внимания. При ее-то жизни. Его женщина должна принадлежать ему полностью, он уж точно позаботится о том, чтобы ее время было проведено с наибольшей пользой и явным удовольствием… Но Тай слишком своевольна – вот уж насмешка судьбы! – для того, чтоб посвящать себя чему-то одному, триста вещей она должна изучить сегодня, а еще триста – завтра, с таким восхищением, что Эйнарт порой даже завидует ее способности так воспринимать этот мир. Он-то сам давно успел в нем разочароваться.

Когда Нарт оказывается практически рядом, Тай вдруг резко поднимается от столика, то ли услышав шаги мужчины, то ли собираясь пойти за каким-то ингредиентом. Мгновение – и она оказывается в кольце его рук и вздрагивает от неожиданности.
- Ох!
- Ох. – копирует ее Нарт слегка насмешливо и улыбается. Темная зелень глаз Тай впивается в него недобро, чтоб тут же пропасть: волшебница отворачивается к полке и тянется к стоящей на ней пустой колбе.
- Сколько раз я тебе говорила не походить ко мне сзади, незаметно, особенно, когда я работаю? – сварливо говорит она через плечо и снова пытается наклониться над столиком, но руки Нарта не дают этого сделать. Тай поворачивается к мужчине и смотрит исподлобья, а тот молчит, любуясь ей.
- Теряешь сноровку, охотница? – вдруг говорит он, чуть прищурившись и склонив голову набок.
- Что?
- Я подкрался к тебе, а ты не расслышала. Чего стоит кому-то из врагов застать тебя врасплох…
- Никто и никогда не застанет меня врасплох. – уверенный, и даже слишком, тон, и Эйнарт мысленно торжествует, наблюдая, как загораются дерзостью глаза Тай и как в уголках ее губ появляется тень улыбки. Он резко притягивает женщину к себе, обнимая ее крепче поверх рук.
- Действительно? Тогда как же мне удалось тебя поймать?
- Кто сказал, что ты меня поймал? – Тай смотрит на него снизу вверх, вздернув подбородок и хитро улыбаясь. Мгновение – и всё вокруг окутывает густой серый дым. Нарт разжимает обьятья и закашливается. Волшебница произносит «Файм Зи Грон» - и ей становится легче дышать, но выбраться из лаборатории в таких условиях непросто. Она ощупывает ближайшие предметы, надеясь понять, где находится выход – и вдруг слышит по правую руку от себя какой-то треск, грохот и жалобный звон разбивающегося тонкого стекла. Времени хватает ровно на пол-мысли «Огненная соль! Рубины!», а затем с яркой вспышкой Тай отбрасывает назад, к стене. Больно, но терпимо, проблема в другом…

- На-а-арт! – сипло зовет женщина, но никакого ответа. Она вздрагивает, когда сильная рука хватает ее за одежду и тащит за собой, она видит до боли знакомые очертания и выдыхает с облегчением. Дыма становится меньше, он уже кажется туманом, а впереди, за Эйнартом, появляется яркий свет. Резные орлы на домах. Улица.
- Если это было то, что я думаю, нам нужно вернуться туда и потушить вещество, которое загорелось. – предупредительно говорит женщина, оглядывая толпу зевак и покашливая. Нарт какое-то мгновение смотрит на дымящийся дом с озадаченным видом, затем коротко кивает и идет вперед.
- Что случилось, госпожа Аунвиль? – спрашивает стражник. – Кто-то еще в доме есть?
- Не сейчас! – отрезает она и спешит в обьятья дымовой завесы.

В комнатушке еще трудно дышать, но уже немного видно. Огонь гнездится на груде обломков, и Тай успокаивает его морозным заклинанием. Столы на месте, а вот полкам, с которых свалилось смешавшееся для взрыва добро, повезло куда меньше. Впрочем – женщина отметила это, споткнувшись о лежавшую на полу книжку – наверняка основные записи уцелели и лежат сейчас в дальнем углу. Мда, варианта «Нарт может врезаться в шкаф с ингредиентами» она не учла, притягивая телекинезом сверток с дымовым порохом. Зато испытание нового средства защиты можно считать завершенным, одни боги ведают, когда и что может пригодиться.

Морозная зима жадно вытягивала дым вместе с домашним теплом через открытые окна. Эйнарт и Тай стояли у входа в Хьерим, вдыхая колкий воздух и кутаясь в меховые плащи.
- И все-таки я тебя поймал. – на лице мужчины снова воцарилась ухмылка.
- Нет! – запротестовала Тай, легко ткнув его кулачком в плечо.
- За то время, пока ты достала это дымовое… Кстати, что это?
- Порох.
- Ага. Так вот, пока ты там возилась, тебе бы уже три раза перерезали глотку.
- Перестань, я была дома и знала, что в безопасности. Если бы мы находились где-то в подземелье, я бы точно была настороже.
- Скоро проверим.
- Не раньше, чем я закончу работать с зельем, которое ты, между прочим, испортил.
- Сделаешь другое.
- И добавлю тебе в обед, чтобы неповадно было лезть в мою лабораторию.
- Со своими зельями ты скоро покроешься пылью, довакин.
- А может, мне так нравится. Жила я себе до возвращения драконов, и горя не знала.
- Ага, и так бы и померла в Хелгене, если бы не драконы. Бесславно. Несостоявшийся спаситель Скайрима, чья голова лежит в корзине. Вот так ирония… - если бы не наигранно-горестный вздох Эйнарта, Тай бы не сомневалась, толкнуть его или прижаться к его руке. Не понять: то ли ликует он, то ли снова насмехается, и волшебница находит должный ответ:
- Ну уж не хуже твоего.
- А вот это – ниже пояса. Жестокая ты женщина. – Тай довольно хмыкнула. - О, а вот и Колдер. Пойдем. – сказал Нарт и двинулся в направлении дорожки.
- Куда?
- Будем восстанавливать твои навыки.
- Сейчас? Но мы же не взяли припасы и оружие…
- Это нам незачем, мы недалеко.
- Хм… Ладно. - Тай была удивлена, но отправилась вслед за ним. Нарт остановился возле оторопевшего хускарла и приказал:
- Стереги дом, пока всё не выветрится. Каморку в шкафу не трогать, там мы уберемся сами.
- А… что случилось? – хускарл с опаской поглядывал то на дом, то на его хозяев.
- Вопросы потом. – ответил Эйнарт, уже отойдя на несколько шагов вперед.
- Все целы? – обратился Колдер к Тай.
- Да, не беспокойся. – заверила его женщина, легонько сжав плечо. – Приготовь индейку на ужин, пожалуйста.
- Будет сделано. – кивнул хускарл и проводил взглядом своего тана.

- Куда мы направляемся?
- На болота.
- И что мне нужно будет сделать?
- Я поеду вперед, ты немного подождешь и отправишься туда же. Подберись ко мне так, чтобы я тебя не увидел. «Шепот Ауры» не использовать.
- Хм… Хорошо.
- Ищи между рекой с запада и дорогой на Рифтен с востока. – Эйнарт вывел коня из стайни и оседлал его. - Я тоже буду за тобой охотиться. – подмигнул он и улыбнулся.
- Я прижму тебя к стенке первой.
- М-м-м, а продолжение будет?
- На болотах?
- Почему нет?
- Зима же!
- Там много горячих источников.
- А еще там великаны и мамонты!
- Немного острых ощущений никогда не помешает.
- Сумасшедший… – рассмеялась Тай.
Эйнарт коротко кивнул, снова улыбнувшись, и погнал коня в гору. Тай вынесла збрую из сторожки конюха, одела ее на Варру и неспешно направилась к Роще Кин.

…Легкая дымка витает в комнате, вместе с жаром – не только от свечей, но и от разгоряченного тела Тай, лежащей рядом. Всё это дурманит, и Эйнарта немного клонит ко сну. Забег по болотам был хорош, вот только подвернулась какая-то опасная тварь, на вид - полу-женщина, полу-птица, и хорошо, что как раз в этот момент подоспела Тай. Соревнование было испорчено, но зато другое запланированное Эйнартом веселье никто не отменял. И теперь Нарт пьян без вина, разомлевший и совершенно довольный жизнью.

Он разглядывает руку Тай, играючи. На ее тонких пальцах с гладкой кожей зарубки – многочисленные, чуть сероватые от попавших в них мелкой стружки ингредиентов; они расписывают руки волшебницы неровными звездочками. Следы нарезания всякой всячины, которая в нужных дозах превратится в хорошее зелье. Нарт всегда считал, что проще купить, но Тай явно доставляет удовольствие алхимия, до того, что зелья теперь покупают у неё. Вот только эти мелкие царапины на её руках всё равно смотрятся несуразно. И в тот момент, когда он переплетает её пальцы со своими, ладонь пронизывает легкий электрический разряд, фиолетовая вспышка бьет по глазам.
- Ау! Что ты делаешь? – отдергивает он руку.
- Это за то, что усомнился во мне.
«Слишком гордая, чтобы стерпеть. Настоящая dovah.» - с захлестывающей нежностью думает Эйнарт и усмехается своим мыслям.
- Чего улыбаешься?
- Ничего. Спи. – Нарт целует Тай в висок, и она, устроившись поудобнее, засыпает у него на плече.
Слова «Я никогда в тебе не сомневаюсь» пусть останутся невысказанными. Он не лишит себя удовольствия видеть, как эта женщина отвечает на вызов чего бы то ни было, тем самым доказывая, что боги избрали ее не случайно.
«Моя». – счастливо заключает он перед тем, как закрыть глаза.

@темы: Het, TES V, Фанфик закончен, Romance, Adventure, PG-13, Фанфикшен

---

[Basilio Orso]

Тут можно купить футболку, платье или толстовку с символикой Акавира (для каждой модели есть разные цвета):
vmake.shopicheck.ru/product/40930944/tolstovka-...
Рекомендуем!

---

2-й Fallout - фест. Список заявок

[Muggy]

Выполненные заявки:

1. ФНВ. Курьер/Бенни. Бенни жизнь поставила раком: теперь он вынужден работать в апартаментах «Каса Мадрид» в роли шлюхи мужского пола. Встреча старых врагов в Вестсайде. Бугагирующая (-щий) ГГ снимает Бенни на ночь.
3. Ф3. evil!Сто Первый/Амата. После завершения квеста «Проблемы на домашнем фронте» Амата изгоняет Одинокого Странника, чтобы сохранить за собой новый статус, что тот воспринимает как предательство и в гневе уходит прочь. Спустя некоторое время Амата снова встречается со Сто Первым, которого Пустоши изменили до неузнаваемости.

12. Романтическое свидание гг с фем!дес клошкой, с конфетами и разговорами при луне.

18. Очень хочется обоснуй к картинке! s005.radikal.ru/i212/1310/a8/e7751f55394d.png

19. NEW Fallout 3. Полковник Отем/Сто Первая. AU-шка. Её побег вслед за любимым папочкой закончился полным провалом, а Анклав всё-таки нашёл Убежище 101.

Невыполненные заявки:

2. ФНВ. фемКурьер/Аркейд. Курьер не желает принимать то, что Аркейд - гей и настойчиво пытается его соблазнить. У нее каким-бы то ни было способом это получается.
4. NV. Курьер. Появление того, кто действительно знает его прошлое. Расчленёнка на месте.
5. ФНВ. Аркейд. Рейтинг любой. Будни в Легионе.
6. Старейшина Макнамара. Тотальный ЮСТ по отношению к фем!Курьерше, можно даже взаимный. Рейтинг и все остальное на усмотрение.
7. Фолаут 2, Избранная/Сулик, рейтинг на усмотрение, такая странная любовь - единение духа/духов.
8. Виктор/Курьер. Робот мечтает сделать это с человеком. Очень удачно подворачивается Курьер, но когда в процессе надругательства на кладбище выясняется, что Курьер ещё жив, что-то переклинивает в мозгах робота, и он преследует Курьера. От R и выше.
9. Ф3. Рандомный гуль/Сто Первая. Изнасилование, секс с использованием посторонних предметов. Сквикни меня, исполнитель, сквикни меня полностью!
10. фемКурьер/Бун. Снайпер долго сопротивлялся своим чувствам к Курьерше, но так и не смог устоять перед ее обаянием.
11. ФНВ. Джошуа Грэхем. Ешь, молись, люби.
13. ФНВ. Табита/м!Курьер. Фемдом, за то, что помешал ее планам. Рейтинг повыше.
14. Мойра Браун, Майрон, доктор Морбид, Вульпес Инкульта, Аркейд, доктор Мебиус. Научная конференция.
15. Курьер/мозг Курьера. Романтика, флафф, любовь. Кто понимает тебя лучше твоего же мозга?
16. Подарок цезарю. Рекс, робосука и их выводок
17. Полярная смена мировоззрения ключевых персонажей: с добрых на злых или наоборот. Герои на усмотрение автора.
20. 3ий или NV. Синяя будка и человек, который кричал "Allons-y". Любой рейтинг

запись создана: 21.10.2013 в 14:15

@темы: Fallout 3, Fallout 2, Фик-фест, Fallout: NV, Список заявок

---

[Лорка из Великого Дома Ксаар]

Название: Сказание о сковородке
Автор:  Лорка из Великого Дома Ксаар
Категория:TES
Рейтинг: G
Персонажи и пейринги: Мартин, Дагон, Герой Сиродиила, Окато
Жанр: Юмор, Фэнтези, Стёб
Аннотация: Прогнать Дагона предметами быта? Нет проблем! И Мартин цел, и Мехрун в Обливионе и Каморану вечная память...
Предупреждения: Насилие
От автора: Посвящается леди Shairi
Статус: закончен


- Хотел бы я знать, кто все эти смертные, и почему они несутся сюда? - Дагон вопросительно взглянул на одного из Валкиназов, настороженно следивших за приближающимися сиродиильцами.
- Это твои смертные подданные, мой повелитель, - учтиво прокричал дремора, исподтишка пиная зевающего даэдрота. Крокодилоподобное творение Малаката одарило начальство хмурым взглядом и, покорно окружив себя щитом, выдвинулось на передовую позицию.
- Почему они так орут? - капризно поморщился Мехрун, переступая на месте. Мраморные плиты трескались под ногами владыки и Дагон обреченно вздохнул, почувствовав, как в большой палец правой ноги впился камушек, размером со среднего ксивилаи. Мелочь, а всё равно неприятно.
- Радуются вашему прибытию, Принц, - дипломатично пояснил Валкиназ, разумно не уточняя, что прибытию Принца Даэдра смертные радовались уж очень бурно. Да и предметы быта - от тарелок и фолиантов, до наспех заостренных жердин и досок, выломанных из чьих-то заборов - смотрелись в их руках как-то подозрительно. - Твои покорные слуги всё это время готовили смертных к великой чести, выпавшей на их долю, открывая Врата по всему Сиродиилу, дабы презренные не сошли с ума от неземного счастья, озарившего их жалкую жизнь.
Закончив речь, Валкиназ обнажил клинок - в сторону Повелителя двигался Великий Герой, предавший позору не один дреморский клан. За героем валила толпа аргонианских и босмерских беженцев, которым канцлер Окато, накануне открытия Великих Врат, милостиво дал приют в столице... запретив торговцам и владельцам гостиниц снабжать новых жителей провиантом. Во взглядах, обращенных несчастными на Мехруна, горело искреннее обожание, а в воздухе звенели приветственные крики, полные неподдельной радости и восторга: "Мясо, мясо, мужики! Смотри, скока! Поднажми, а то не достанется!!!"
Валкиназа ощутимо передернуло. Захват Нирна уже не казался дреморе такой уж великолепной идеей... Тем временем, основная масса сиродиильцев смела заградотряд ксивилаи и в принца полетели приветственные тарелки, торжественные книги и дружеские вазы, в том числе и ночные. Великодушное предложение сдаться и сохранить свои жизни, сделанное смертным одним из кинривов, было встречено скорбным хохотом и изъявлением безоговорочной покорности Владыке. Покорность изъявлялась в смиренных подношениях несвежей рыбы и тухлых помидоров.
Когда пятое по счету благоуханное алое пятно расплылось на даэдрических доспехах Валкиназа, дремора понял, что пришла пора применить военную хитрость под названием "тактическое отступление", но было уже поздно.
Толпа беженцев деликатно обтекла оставшихся на ногах дремора и с верноподданническим блеском в глазах, бросилась к стопам Дагона. Владыка, на всякий случай попятившись к Великим Вратам, не учел коварства Героя, самоотверженно упашего под ноги Принцу. К счастью, спаситель всея Тамриэля был надежно упакован в лучшие латы, которые канцлер, ради такого случая, изъял из императорской усыпальницы и тщательно смазал маслом. Так что раздавить дерзкого смертного Мехруну не удалось, а вот поскользнуться...
Уже влетая спиной вперед в приветливо подавшиеся навстречу Врата, Дагон взвыл:
- Я отомщу-у-у...
Чугунная сковородка, пущенная чьей-то заботливой рукой (позже, сиродиильцы уверяли всех, что рука была императорской, и увековечили Мартина, сжимающего в руках чудодейственный предмет, в камне, установив статую в храме), попала в аккурат меж витых рогов даэдрического принца, послужив логическим завершением его триумфального возвращения в родной План. Оставшиеся в живых дремора, ксивилаи, скампы и даэдроты спешно ретировались, унося на плечах раненых.
Ещё несколько мгновений раскаленный воздух дрожал между бритвенно-острых выступов портала, а затем сияние угасло. По ту сторону закрывающихся Врат разочарованно взвыли оголодавшие смертные. Их вопли смешались с радостными криками населения Имперского Города. Толпа подхватила на плечи Мартина, Окато и Героя и с песнями понесла их во дворец.

Дагон открыл глаза, несколько раз моргнул и медленно принял сидячее положение. Поднес правую верхнюю руку ко лбу, ощупал немаленькую шишку и задумчиво вопросил, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Что это было?
- Сковородка, о Владыка, - разъяснил верный Валкиназ, почтительно подавая Принцу пудовый предмет обихода простых сиродиильцев.
- Вот как, - глубокомысленно протянул Дагон, разглядывая грозное оружие. - И как ею обычно сражаются? Метают?
- Нет, мой принц, смертные используют её для готовки. Они кладут туда мясо или ещё что-нибудь и ставят на огонь. Огонь раскаляет металл и...
- Все, дальше можешь не продолжать. Принцип я понял, - сухо оборвал Мехрун дремору. - Смертные всё же знают толк в пытках... Это даже хуже, чем клетка над лавой. Итак, слушай моё высочайшее повеление: пусть оружейники сделают мне такую же ско-во-род-ку, только в сорок раз больше. И пусть ко мне приведут Каморана.
Наблюдая за тем, как Валкиназ отдает приказы кинривам, Дагон усмехнулся. Что там ему говорил этот эльф? Нирн - миролюбивый, беззащитный мир, который с радостью примет нового владыку? Он, Дагон, поверил презренному смертному и, в результате, был вышвырнут из Нирна, словно нашкодивший котенок!
Мехрун поднялся на ноги и бросил многозначительный взгляд на лавовое озеро. Он уже знал, чем займется в ближайшую тысячу лет.

@темы: TES IV, Humor, Фанфик закончен, Gen, G, Фанфикшен

---

Бездна веков. Великие Географические Открытия Тамриэля.

[Djulian-of-Amberus]

Название: Бездна веков
Автор:  Djulian-of-Amberus
Категория: TES
Жанр: гет, джен, технофэнтези
Размер: мини(около 2000 слов)
Рейтинг: G, в дальнейшем может поменяться
Персонажи: в основном оригинальные, тем не менее, из канона присутствуют/упоминаются принцы даэдра, Чемпион Сиродила - Шеогорат, Драконорождённый, Нереварин, Мартин Септим, М`Айк Лжец. С остальными - посмотрим, кто дожил до описываемых событий.
Краткое содержание: Тамриэль Пятой Эры. Процветающая конфедерация стран под руководством Империи Сиродил, в которой не являются новшеством ни телефоны, ни компьютеры, ни даже полёты по всему континенту. Однако, даже спустя более чем тысячу пятьсот лет после победы над Альдмерским Доминионом коалиции стран, другие континенты пока для них остаются тайной. Грядёт эпоха Великих Географических Открытий, и героям этой повести предстоит начать её. Время Мундуса ускоряется - скоро всем Нирном будет управлять Тамриэль...
Перед читателем - завязка длинной повести, в центре которой тесно переплелись судьбы имперца Луция Аквиллы Рема, тёмной эльфийки Нерваны Веран и аргонианина Хорошо-Знает-Дороги, а вокруг них - таинственный мир Нирна за пределами Тамриэля. Мир, который не открыли нам игры. Мир, который мы открываем сами.
От автора: Сон разума рождает чудовищ, бодрствующий разум обосновывает их существование(с) Идея этого фанфика появилась с описанной в самом начале сцены "развода" человека и данмерки, приснившейся автору. Долго руки не доходили положить эту идею на бумагу, но, вот, наконец, время настало. Приглашаю к прочтению.
Статус: будет продолжен по мере вдохновения автора


I .Луций Аквилла Рем, имперец, 21 год. Студент Неа`Дерфелльского Государственного Морровиндского Университета Магии и Технологии(НГМУ)
5Э 1514, Неа`Дерфелл, Морровинд, Тамриэль. 2 месяца Восхода Магнуса, 21.30
- Всё кончено. Я ещё раз повторяю. Всё. Кончено. Больше между нами не может быть ничего общего. Слышишь меня? Ни-че-го.
Хорошо-Знает-Дороги от такого поворота событий в разговоре парочки, только что мило ворковавшей, на секунду потерял управление «Гуаром-31». Последствия могли быть самые плачевные: от толпы погибших пешеходов, мирно стоявших на перекрёстке, до случайной автокатастрофы с участием всех ближайших зданий и всех рядом ехавших автомобилей. Но, к счастью пассажиров, аргонианин был достаточно опытным водителем и успел нажать на кнопку тормоза, остановившись в сантиметре от пешеходного перехода. Красный свет загорелся весьма кстати: иначе не избежать бы заднему бамперу машины серьёзных повреждений. Но тот резкий толчок, произведённый машиной, вполне мог стать неприятной неожиданностью для пассажиров, вступивших в стадию выяснения отношений. Людоящер оглянулся. К его удивлению и одновременно крайнему удовольствию, на него даже никто грозно не смотрел, чего уж говорить о гневных криках. В салоне воцарилось молчание.
Имперец смотрел на данмерку. Он не понимал, что происходило. Почему она, столь благосклонная и добрая к нему ещё час назад, теперь на очередную попытку предложить вывести их на новый уровень взаимоотношений – больше, чем просто двух развлекающихся вместе, прожигающих жизнь влюблённых – вдруг так резко сменила настроение? Нет, это было в её духе, и такого рода ссоры у них случались, но… Что произошло сейчас? И почему она так серьёзно-холодна? Он не мог этого разгадать. Но не мог и поспорить. Мог лишь в унынии склонить голову и медленно, с комом, подступившим к горлу, со слезами, готовыми пролиться, стоило только дать волю, дрожащим, срывающимся на крик голосом произнести:
- Если ты… вы, Нервана Веран, так желаете… У меня нет другого выхода. Я вынужден принять это, как данность.
- Вот и хорошо, Луций Аквилла Рем. А теперь покатайся по городу, развейся. Водитель! Остановитесь. Держите деньги и сбросьте ваш счётчик, - она протянула аргонианину ассигнацию в триста пятьдесят септимов. Тот, взяв купюру, остановил у ближайшего тротуара. Эльфийка вышла. Захлопнув за ней дверь, имперец откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Хорошо-Знает-Дороги медленно поехал дальше.
Ночная тьма уже давно спустилась на Неа`Дерфелл, Город-на-Красной-Горе, основанный тёмными эльфами через четыреста лет после Второго Извержения. Лишь блёклый свет фонарей освещал Азуру`Террас, центральную улицу города. Ящер вёл «Гуара» медленно, не превышая двадцати километров в час, тем самым не накручивая показания счётчика. Маршрут им был выбран незатейливый, но и самый оптимальный: он катался по центру города вокруг площади Нереварина, выжидая, пока клиент скажет, куда всё же его везти.
Но тот всё молчал и молчал. Чаевые, оставленные Веран, уже были потрачены, и теперь счётчик полз уже на финансы Рема. Аргонианин, в душе сочувствовавший имперцу и понимавший его, с тревогой смотрел на набегавший километраж. Ему не хотелось, чтобы Рем пострадал не только морально, но ещё и финансово.
Опасения, однако, были напрасны. Спустя минут сорок езды по Площади Героя Аквилла произнёс:
- Остановите здесь. Сколько я должен?
- С-с-семьдесят пять с-с-септимов.
- Так мало?
- Ваш-ш-ша подруга дала мне дос-с-с-статочно чаевых.
- Что ж, держите тогда сто. У меня, к сожалению, мелочи нет. В ресторан хотел свозить её, да, видно не судьба, - со вздохом произнёс мужчина. – Двадцать пять оставьте на чаевые.
- Благодарю. И, пожалуйс-с-с-ста, возьмите мой контактный номер.
- Спасибо, конечно, но зачем он мне? Финансовое положение не позволит нанять вас водителем…
- Не за этим, ч-щ-щеловек. Понимаете ли, я не прос-с-сто водитель. Я с-с-совладелец таксопарка. И с-с-скоро я отправлюсь в С-с-скайрим. Мы с-с-с моим партнёром с-с-собираемся рас-с-с-ш-ш-ширяться, открывать новое дело. А пос-с-скольку у нас-с-с с-с-с ним и без того дел невпроворот – нам нужен компаньон. Молодой, перс-с-спективный, желательно – компетентный, с-с-способный отдать всю энергию делу. Заодно нужно развеятьс-с-ся. Вам, кс-с-стати, это не помеш-ш-шает. Ну так ч-ш-што, попробуете?
- Давайте вашу визитку. Когда вам завтра можно будет позвонить?
- В любое время с-с-с ш-ш-шести ч-щ-щасов утра и до двенадцати веч-щ-щера.
- Хорошо. Спасибо ещё раз. До завтра.
- Прощ-щ-щайте.
Пожав друг другу руки, они разошлись. Хорошо-Знает-Дороги резко прибавил скорость и вскоре скрылся в спальных районах, располагавшихся через квартал от Нереварин`сквэр. Луций же продолжил свой путь пешком. Путь его лежал в никуда. Дома у него не было: последние месяца три он жил у Нерваны, а возвращаться в студенческое общежитие желания не было никакого. Поэтому сегодняшнюю ночь он твёрдо вознамерился провести на улице. Он брёл бесцельно, раз за разом, круг за кругом обходя площадь. Мыслей не было. Было лишь тёмное ночное небо, на самом верху которого гордо возвышалась Луна Трёх – не естественный спутник мира, как Массер с Секундой, не искусственный, как давно уже упавшее Министерство Правды – Баар Дау, но настоящий план Обливиона, находившийся к миру смертных ближе, чем все остальные. За двести лет до основания Неа`Дерфелла его называли «Дрожащие Острова». Но произошло то, что произошло: через пятнадцать лет Альдмерским Доминионом была объявлена война на уничтожение Империи Сиродил и её союзникам – Скайриму Братьев Бури и Хаммерфеллу.
И Алинор бы ту войну выиграл, если бы не одно «но». В который раз за историю Тамриэля даэдра вмешались в судьбу смертных. Чемпион Сиродила, а на тот момент уже Шеогорат, объединившись со своим визави – Лордом Порядка Джиггалагом и заручившись поддержкой Последнего Драконорождённого и Неревара Воплощённого, встал на защиту некогда родного края. Привлечённые ими на свою сторону, хист, аргониане и данмеры присоединились к Империи. Армии Объединённого Тамриэля начали своё наступление с трёх направлений – из Морровинда, Чернотопья и с Солстхейма. Специально посланный диверсант разрушил Статую Дракона в Имперском Городе. И этим самым спровоцировал Второй Кризис Обливиона. Вновь Врата Забвения начали открываться. Но в этот раз – только на территории государств высоких и лесных эльфов и каджитов. И выходили из них уже не скампы, кланфиры и даэдроты, а аурил, мазкен и рыцари Порядка. Эта огромная коалиция совместными усилиями опрокинула мощнейшие оборонительные сооружения и за пятнадцать лет уничтожила Альдмерский Доминион. Большинство членов Талмора, как организация, ответственная за преступления «против всех разумных рас Тамриэля», были публично расстреляны из арбалетов на Анвильском трибунале. К чести победителей, других солдат этой войны не казнили: особо рьяных сослали, остальных – оставили в гарнизонах, наводить порядок. Врата Обливиона закрылись, а на престол Сиродила вернулась династия Септимов: Мартин вернулся из плана Акатоша, дабы восстановить порядок. На Вайтранской конференции был подписан договор между Бессмертными Героями – Довакином, Чемпионом Сиродила и Нереварином и народами Тамриэля. Героям разрешалось вместить их План – Дрожащие Острова – в План Нирна, взамен они были обязаны защищать благополучие смертных. Мартин стал императором, коим и является по сей день. Однако, сам Тамриэль превратился в конфедерацию во избежание конфликтов предыдущих эр.
И, следует признаться, в тысяча пятисот четырнадцатом году Пятой Эры жить на континенте стало куда безопаснее. Но проще ли? Нет. Если раньше для свадьбы было достаточно купить амулет Мары и показаться с ним любимой девушке, то теперь, когда даже вечно ищущие приключений норды с лёгкостью доживают до семидесяти пяти и находятся при этом в полном здравии, стало необходимым ухаживать за партнёршей.
Луций, вздохнув, сел на лавочку рядом с памятником Неревару Воплощённому – герою всех эльфов. На душе было тяжело, даже слишком. В отличие от прежних его беспорядочных связей, Веран он полюбил. Несмотря на бытовавшее в обществе мнение о том, что негоже имперцу связываться с эльфийкой, а эльфийке – с имперцем, тем более, что Нервана, в отличие от Аквиллы, была уже зрелой, сформировавшейся и богатой данмеркой. А он что? Студент, приехавший в Неа`Дерфелл, потому что больше ни в одном городе не смог пробиться в университет. Но он искренне верил, что истинная любовь проходит имущественный ценз. И это действительно было так… До сегодняшнего дня. Сегодня розовые очки спали, а вместе с ним рухнула картина совместной жизни, разбросаны по углам его души мечты о свадьбе, о детях, пусть даже и полукровках… Куда идти дальше – он не знал. Что дальше делать – не понимал. Он не представлял себе жизни без любимой. Вот только она этого не понимала, хотя, быть может, и могла, и хотела. Как не понимала того, что его жизнь без неё опустеет. Не понимала – и одним словом раздавила Рема, уничтожив его и его чувства. Деваться ему теперь действительно было некуда. Разве что.. Может, действительно стоило отправиться в путешествие с этим аргонианином… Как же его звали-то? «Хорошо-Знает-Дороги», - гласила визитка.
Может, и стоило. Почему бы и нет? Взять академический отпуск на три-четыре месяца, уехать из в мгновение опротивевшего Морровинда, уйти от мыслей… Как там сказал ящер? Развеяться. Это действительно могло помочь ему хотя бы на время уйти от чувственного краха, а там – чем даэдрот не шутит? – может, и найдётся какая-нибудь аргонианская дева, чего уж там.
Но заменит ли она в его сознании Веран? Он не знал. Даже думать боялся, что он в самом расцвете сил полюбил в последний раз. Нет, рано ещё, слишком рано. Надо было жить дальше. Забыть и вспоминать лишь за бутылкой хорошего сиродильского бренди. А лучше – вообще не вспоминать. Стереть из памяти. Так делали многие.
- Но Луций не из многих, М`Айк правильно полагает?
Рем вздрогнул от неожиданности и, открыв глаза, закрывшиеся походу размышлений, обомлел. Перед ним стояло воплощение Лорхана – М`Айк Лжец собственной персоной. Удостоверившись, что его слушают, каджит продолжил.
- М`Айк не сомневался, что он полагает правильно. Люди считают, что правильно полагают лишь лжецы, которых они называют льстецами. А М`Айк – Лжец, да ещё какой Лжец. И он не понимает, что толку придумывать разные обличья Лжи. Есть лишь одно – не-истина. Всё, что не истинно, всё ложно. М`Айк знает это. М`Айк проверял. Долго проверял. И М`Айк понял, что не-истины не так много. Так вот, Луций, любовь – это истина. А истину Луций не сможет опровергнуть, даже если захочет. Да, путь Луция долог и тернист, но в конце концов Луций выиграет эту игру. М`Айк знает это. Хотя, М`Айк может лгать. М`Айк же Лжец, не правда ли? Правда. Но даже эта правда – ложь, ведь она звучит из уст М`Айка, а М`Айк – Лжец. Значит, он может лгать, что он лжёт. Но М`Айк отвлёкся. М`Айк пришёл сюда не для того, чтобы заниматься философией. Но он это делает. Он же Лжец. А Луций не лжец. Луций может лгать, но сердце его не лжёт. И Луций должен соответствовать своему сердцу. Если Луций хочет этого… Нет, М`Айк не скажет, что Луций должен делать. Он и так сказал Луцию много. Но скажет ещё. Пусть Луций не волнуется: М`Айк найдёт его везде. Ведь М`Айк и есть везде. Но сейчас М`Айка зовут. М`Айк должен идти. М`Айк говорит Луцию: «До свидания!», но не «Прощай!».
С этими словами Странствующий Каджит, идя обычными, но почему-то слишком быстрыми для восприятия имперца шагами, скрылся из вида. Рем остался один, тщетно пытаясь обдумать всю огромную кипу информации, только что на него вываленную. Единственным, что он точно понимал, так это прямая инструкция от богов: борись за любовь. Значит, его надежды на то, что он сможет забыть Нервану, рассыпались в прах. С другой стороны, это могло значить, что рано или поздно они воссоединятся. Когда это произойдёт, он пока не знал. Но его дорога вела в Скайрим, и главным спутником его должен был стать этот загадочный аргонианин-таксист. Аквилла чувствовал: Колесо Судьбы начало набирать обороты. И он чувствовал себя в нём не винтиком – двигавшей шестерёнкой. Назревало что-то новое, эпохальное. Что-то, что изменит жизнь Нового Тамриэля.
Но сам Тамриэль жил пока своей жизнью. Был безмятежно спокоен, прямо как… Небо. Ночное небо, полное звёзд. Никогда не менявшееся, но бывшее вечно. Именно к нему устремил свой взор Луций, в нём пытался найти ответы. Но почему-то не находил. Оно было слишком холодно, слишком безразлично ко всему, что происходило под ним. И вместе с тем оно было удивительно величественно. В нём, безжизненном, казалось, отображалась вся жизнь Тамриэля – такая спокойная, и, в то же время, такая хаотичная, постоянно меняющаяся. Не отображалось на нём разве что житейских склок, оно словно говорило, что суета жизни – ничто по сравнению с истинным предназначением каждого человека, каждого эльфа, каждого зверочеловека. Предназначением пусть и не героическим, но оттого не менее важным. Потому что каждое Предназначение было винтиком механизма Предназначения высшего, общего, которое толкало вперёд Колёса Судьбы, Жизни, Истории. И без одного из этих Предназначений, без каждой из звёздочек на небе, всё разрушится, всё станет неполным. Да, если затухнет одна из ближайших звёзд, закроется одна из крупнейших дыр в Этериус, это будет непременно замечено. Но не менее важны и мелкие звёзды. Их исчезновение не столь заметно, но и без них картина ночи будет неполной. Также и с людскими судьбами: Герои, приходящие, чтобы совершить Подвиг, играют наиважнейшую роль, но их соратники и помощники, идущие рядом с ними, помогающие им, их враги, тщетно пытающиеся помешать совершить Подвиг – они тоже важны, но по-своему. Их заслуги мы либо не признаём, либо возвеличиваем так, что Герои отходят на второй план: много есть тому примеров, но все они неверны. Нет общего без частного, нет частного без общего. Река Судьбы течёт непрерывно, но никто не отменял существование на ней порогов, водопадов и других сил, нарушающих её течение.
Приближение такой силы витало в воздухе, не ощущаемое никем и ничем. Циферблат на здании ратуши показал 00.01. Луций Аквилла Рем, не подозревавший, что ждёт его впереди, устало шёл в сторону студенческого общежития №7 Неа`Дерфелльского Государственного Морровиндского Университета …

@темы: TES IV, Het, TES III, Drama, TES V, Фанфик в работе, Angst, Action, TES I, TES II, Adventure, AU, G, Фанфикшен

---

Дневник Асаббы Бентуса. (Часть 2)

[ВеДуния]

Название: Дневник Асаббы Бентуса
Автор:  ВеДуния
Категория: The Elder Skrolls III: Morrowind+TES V:Skyrim.
Рейтинг: NC-21
Персонажи: Асабба Бентус, Жосьен Анкуа, Нереварин-имперец, ведьмы мабригаш, вымышленный ученый-отправитель письма, неизвестный адресат из Талмора.
Жанр: джен, POV, переписка.
Аннотация: История эшлендера, согласившегося пойти заложником взамен Жосьена. Вдохновением послужила

заявка номер тринадцать

bethesda-fanfic-club.diary.ru/p181747334.htm
Предупреждения: немного крови, смерть персонажа, групповой секс.
От автора: Morrowind изобилует историями «с перчинкой», и один из них – квест имперского Легиона под названием «Спасение Жосьена Анкуа». Но какая может быть связь между скромным служителем культа Девяти и Нереварином? Пророчество предстает в новом свете, неужели все подстроено?
Статус: закончен.

часть 2

24-й день месяца Заката Солнца.
Вчера вечером на совете я наконец-то узнал, что вообще происходит. Старики не рассказывали нам, молодым всей правды о прошлой истории племени, о том, как случился раскол, и часть племени ушла в лагерь Шашурари. Хан-Амму никогда не рассказывал о своем отце. Выходит, он всегда был законным наследником вождя, а Улат-Пал отнял у него это право. Не знали мы и кто такие мабригаш. Правда, все думали, что они давно уже сгинули. Старики не велят меня отпускать. Где это видано, чтобы охотника снаряжали, будто невесту на выданье? И в чем же тогда состоит выкуп? Променять сильного юношу, надежду племени, на никому не нужного жреца, который притом, не останется в племени, да и пользы маловато? Не слишком ли дорогую цену требует наставник за свою «опеку»? Шаманка помалкивала. И к лучшему. Упоминалось про некую запретную магию… Все ждали решения от Хан-Амму, но он все медлил, спрашивал то того, то другого, а как ты считаешь, а ты, а что если так, а если сяк… Совет затягивался, время шло. Чего доброго и до утра ничего не решится. Наставник мог бы всех убедить отпустить меня хоть в дом Дагот, настолько силен его дар красноречия. Но он сейчас громко храпел в юрте шаманки. Я набрался наглости и подал голос: «Спроси и меня, ашхан, ведь это меня выбрал Наставник». При Улат-Пале я бы ни за что не решился на такую дерзость. «Наш наставник мудр», - говорил я. «Нереварин пришел, чтобы собрать свой народ воедино. Не это ли он сейчас и делает? У племени Шашурари не осталось мужчин. Если они раздадут всех своих невест, то исчезнет и племя, а ведь это часть нашего рода, в них есть наша кровь. Но за столько лет сменилось несколько поколений, и между нами нет тесного кровного родства, значит, мы можем заключать меж собой браки. Лет через двадцать вы еще будете присылать своих молодых охотников за моими дочерьми, или я пришлю к вам своих внуков. Вместо враждующих частей племени буду два дружественных. Вот в чем мудрость нашего Наставника. И есть еще Жосьен. Империя будет мстить за своего гражданина. Они считают, что это мы его пленили. Если мы не поможем наставнику уладить все миром, завтра они пришлют сюда целую когорту легионеров. Когда Жосьен вернется домой, то и про нас забудут. А что касается какой-то там магии, то что же еще остается слабым женщинам, как им защищать себя? Вот приедет к ним сильный воин, отпадет и нужда в магии. Завтра на рассвете я ухожу с Наставником. Я все сказал ». Вот. Полдня я готовил эту речь. Никто мне не возразил. Хан-Амму с облегчением подтвердил : «Да будет так, как ты сказал», и все разошлись спать.
А сегодня утром меня провожали всей деревней, ну точно как невесту. Мать рыдала, что больше никогда меня не увидит. Братья отпускали сальные шуточки. Жаль, отец с братом все еще не вернулись. Может и правда, я больше не увижу родных.
Наставник сразу взял быстрый темп. Бежал, а сам оглядывался, не отстал ли я. Еще чего! Я гуара на бегу догоняю! Расположились мы лагерем близ лавовой реки. Ночи уже холодные. От лавы жар такой, что и костра не надо. Имперец зажег лампу от насекомых и что-то пишет при ее неверном свете. Ну и я решил воспользоваться моментом, чтобы все это записать. Кто знает, как там сложится, у Шашурари, найду ли я возможность вести дневник? Я ведь продолжил это делать в память о Жосьене. А теперь оказалось, что он жив. И, видимо, усердно молился своим за меня богам. Которые, как видно, любят его, раз предоставляют мне шанс выручить его, при том что мне это совершенно ничего не будет стоить, а напротив, сбываются мои самые заветные мечты. Да что там, я о таком и мечтать не смел! У меня будет сразу три жены! И к тому же, на правах единственного мужчины я становлюсь ашханом племени. Чудеса, да и только. Самому не верится. Пусть простят меня предки, но кое-какая сила есть и у чужеземных богов.
«А что это ты там пишешь?» - вот сейчас спрашивает меня Наставник. «То же, что и ты, мой лорд», - отвечаю я. Наставник усмехается. И смотрит, как дым клубится над жерлом Красной Горы, заволакивая луны. Завтра будет буря. И вот еще что он проронил, будто думал вслух: «Подожди еще немного, друг мой, я скоро приду к тебе». «Жосьен твой друг», - спрашиваю я имперца? «Нет, что ты, какой он мне друг, я и не знал его раньше». Странно все это. Зачем же он тогда помогает ему? «Так ты просто легионер? Служишь императору за деньги? А как же пророчество, и все такое… Это все чепуха?», - спрашиваю я.
«Мой юный друг!», - отвечает мне Нереварин. «Чтобы вернуть мир в твою дикую душу, я поясню тебе, за что я служу. Да будет тебе известно, юноша, что в легионе раздают не только звонкие септимы, но и звания. Когда я дослужусь до высшего чина, стану Рыцарем Дракона, под моей рукой окажутся все силы империи в провинции. Иметь в подчинении обученную регулярную армию, это совсем не то, что командовать кучкой дикарей с хитиновыми копьями, не в обиду будет сказано. А когда я заполучу реликвии легиона… Вот тогда и придет черед навестить нашего друга» (1) - наставник кивнул в сторону Красной Горы, отвернулся от меня и свернулся на подстилке. Мне сейчас очень стыдно. Как я мог усомниться в нем? Никто не спрашивал его согласия, когда пророчество пало на него. Но он все равно готов положить свою голову ради наших жизней. И он не дурак, чтобы лезть в пекло к самому Дагот-Уру, пока не станет достаточно готовым для этого.

1.Похоже, агент по кличке «Нереварин» тронулся умом и сам верит во всю эту чепуху с пророчеством? Либо он продолжает мастерски отрабатывать легенду, даже когда в этом нет особого смысла. Это выдает в нем профессионала. Я за вторую версию.

3-й день месяца Вечерней Звезды.
Ну что тут напишешь. Я прошел испытание Призрачного Змея. Я стал мужчиной. Мужчиной племени Шашурари. И мои жены – ведьмы мабригаш. Все правда. Они стащили мой дневник, зачитывали друг дружке вслух некоторые страницы, хихикали, веселились, подтрунивали надо мной. Особенно их позабавил момент, как я пытался найти дырочку у Золотой Святоши. И взяли с меня обещание, что я больше никогда не стану удобрять пепел своим семенем, а только их нежные лона. Разве я могу на них обижаться? А еще они велели мне продолжать записывать все, что мы делаем с ними. Говорят, это еще жарче разжигает в них страсти. Куда уж еще-то жарче? Предки, и за что мне такое счастье?

4-й день месяца Вечерней Звезды.
Зенамму и Миману на охоте. Мамея спит рядом со мной, обвивая руками и ногами мою ногу. Мои ведьмы не выпускают меня из виду ни на миг, даже из юрты не велят выходить. Глупенькие. Куда же я сбегу от своего счастья? Попробую вспомнить, как это было.
Я нырнул вслед за Наставником под тканый полог юрты и сразу увидел Жосьена. Он стоял на коленях в молитвенной позе, прикрыв глаза ладонями. Молился. А из полумрака жилища к нам вышла Зенаму. Она старшая из сестер. Мне поначалу показалось, что она годится мне в матери. Жосьен обернулся. Глаза его округлились, когда он узнал меня. «Асабба, дитя мое, зачем? Нет, ты не понимаешь!»
«Отставить разговорчики!» - рявкнул имперец. «Дамы принимают гостя, остальные с вещами на выход!» А тем временем Зенамму уже приблизилась ко мне очень-очень близко. Мои глаза привыкли к темноте, и я заметил Миману и Мамею. Они немного помладше, но тоже выглядели довольно взросло. Зенамму пристально осмотрела меня, обойдя кругом. Она ощупывала мои мышцы, оглаживала грудь и плечи. Зенамму даже опустилась передо мной на колени, чтобы ощупать мои икры. Мне сверху отлично была видна ее шикарная пышная грудь в вырезе платья. На сватовство доспех не одевают, так у меня чуть штаны не порвались от такого зрелища. Можно уже сдерживать себя. Младшие захихиками, но Зенамму была сама серьезность и величие. Она поднялась с колен. «Он нам подходит. Сильный воин. Ты сдержал слово. Слабак может уходить», - сказала Зенамму. Я помог Жосьену подняться с колен. Выглядел он плоховато – похудел, пролегли круги под глазами. «Передай своим девяти богам спасибо от дикого Эшлендера», - сказал я ему на прощанье. «И не волнуйся за меня, во мне хватит сил хоть на десять ведьм!». Миману с Мамеей опять захихикали. «Я буду молиться за тебя, мальчик мой. Может, все и обойдется», - со вздохом отвечал мне Жосьен. Имперец нетерпеливо вытолкнул его из юрты. «Тебя ждут в лунной Бабочке!», «Благодарю вас, уверен, что в силах добраться сам», - это последнее, что я слышал от них, сказано было уже снаружи. И я остался наедине с тремя женщинами…
Я слышу шаги. Это старшие жены возвращаются с охоты. И Мамея просыпается. Есть дела поважнее ведения дневника. Завтра допишу.

5-й день месяца Вечерней Звезды.
Ну так вот… Пока мои жены варят суп из крабового мяса, я продолжаю. Они кормят меня крабовым мясом три раза за день. Зенамму говорит, что так я произвожу больше семени. Да я съем хоть дреуга целиком и без соли, лишь бы она всегда вот так загадочно улыбалась.
Да. Испытание. Не медля, женщины приступили к приготовлениям. Они разожгли посильнее огонь в очаге, доставали из сундуков амулеты, тотемы, камни душ, раскладывали все это вокруг очага и развешивали по стенам. Видимо, существовал какой-то порядок в этих действиях, но я не уловил. У меня было занятие поважнее. Я сидел, скрестив ноги, и наблюдал, как мимо меня мелькали стройные ножки в вырезе юбки, оголялось плечико, будто невзначай. Пусть не молоденькие, но фигурки-то у них ничего. «Готов ли ты к испытанию Призрачного Змея»? - спросила Зенамму. Я не мог вымолвить ни слова, комок стоял в горле от возбуждения, прямо-таки зубы сводило от мысли, что вот уже совсем скоро я смогу выполнить свои супружеские обязанности. «Ооо, еще как готов, будто ты не видишь!», - ответила за меня Мамея, указывая на мой упрямо торчащий в штанах ствол. Зенамму показала мне серебряный кубок. «Вот этот кубок ты должен наполнить до краев своим семенем. Тогда ты станешь мужчиной племени Шашурари, нашим мужем и приобретешь покровительство Призрачного Змея. Если не сможешь… Но не будем о грустном. Не бойся. Мы поможем тебе». Кубок был вроде бы и не большой, на пару добрых глотков. «Не за один же раз!» - засмеялась Миману, «у нас с тобой полно времени до рассвета, полно времени!».
Как тут опишешь все, что происходило на испытании? Как только я поднимаю это в памяти, так сразу хочется притянуть к себе одну из жен и повторить все снова и снова.
Одна из сестер читала нараспев заклинания, наигрывая на бубне ритм, который увлекал меня в поток небытия. Другая ласкала меня, терлась о меня всеми своими сладкими местами, покрывала все мое тело поцелуями. Третья подносила кубок. Потом они менялись местами. Первые три порции я выдал без перерывов, потом пришлось отдыхать понемногу. Потом сбился со счета. Зенамму подносила мне питье, на вкус как жидкий бульон со специями. От чашки ее зелья меня бросало в жар и пот, и я снова был готов на подвиги. Нежные мягкие ладошки сжимали мой член, сладкие теплые губки облизывали его, дразня язычками. Все шло в ход, чтобы раззадорить меня для очередной порции. Я мял их груди и вылизывал лона, скользкие и мягкие, как скрибовое желе. Ррр, обожаю скрибовое желе! Вот опять. Миману, мой цветочек, подойди!
Нет, я так никогда не допишу. В один момент, когда кубок уже был наполовину полон, я заметил, что дым очага как-то не так себя ведет. Вместо того, чтобы прямо уходить в отверстие в потолке, он вьется белой тугой спиралью. С каждой новой порцией семени в кубке витки спирали становились все шире. И вот уже внутри юрты описывает кольца летящий призрак змея. Чешуя на нем подобна рыбьей. Голова его без глаз и носа, с одной только пастью. Из пасти то и дело высовывался тонкий язык и прятался обратно. Змей парил в воздухе вокруг нас. Страха не было. Чего бояться? Покровитель племени пришел знакомиться с новым членом. Я не отрывался от своей миссии. Я долбил сзади Мамею, стоящую на четвереньках, рискуя не удержаться и излить семя в ее горячее узкое лоно, но в последний момент успевал донести его до кубка, где Мимману сцеживала его у меня ласковыми пальчиками. Еще глоток пряного зелья. И я, уже порядком уставший, откидываюсь на спину и сажаю на себя Мамею. Шустрая, вот пусть и попрыгает. А сам тянусь к груди Зенамму, играю с ее сосками, облизываю их. И женщины стонут хором от моих ласк.
Кончилась бесконечно-длинная ночь. Последняя капля уже была совсем маленькой. Такой восхитительной пустоты в мошонке я не испытывал еще ни разу в жизни. Зенамму вылила содержимое кубка в мисочку на полу и прикрыла ее куском ткани. Потом она разворошила костер, и после вспышки света с ворохом искр в юрте сгустился мрак. Только угли переливались во тьме жидким огнем. Призрак Змея исчез, либо стал невидимым. Я провалился в дремоту, продолжая во сне прижимать к себе своих жен.
Наутро меня разбудили требовательные губы Мамеи на моей мошонке, а на лицо легла приятная тяжесть большой груди Зенамму. После того, как каждая жена получила от меня свою порцию ласки и семени, женщины занялись домашними делами. Улучшив момент, я тайком заглянул под ткань в ту миску и… миска была пуста! Ничего себе.
«И как часто нужно кормить змея?» - спросил я Зенамму. «Раз за свою жизнь», - ответила она, - «но если желаешь, можешь повторить все снова. Только твое семя теперь наше, Змей сыт». Я пообещал, что повторю все прямо сейчас, если меня кто-нибудь накормит. Женщины весело рассмеялись.

6-й день месяца Вечерней Звезды.
Как наивен я был, когда планировал, что днем я стану охотиться, чтобы прокормить своих жен, а ночью буду ублажать их. Не тут-то было. Мои ведьмы подняли ужасный шум, едва я только взялся за копье. Пока две из них уходят на охоту или за водой, третья всегда дежурит рядом. Охраняет меня. Сколько я ни объяснял, что не пристало здоровому мужчине прятаться за женскими юбками, они и слышать не хотят. Говорят, что я должен беречь себя и свои силы для них. Со временем я смирился и осознал, в чем необходимость такого распределения ролей. Если когда-нибудь дикий кагути подденет меня на рога, или меня укусит крыса, больная пепельной язвой, и я не смогу добраться до дома, то женщины вновь останутся в одиночестве. Они давно привыкли сами обеспечивать себя всем необходимым, и магия Призрачного Змея оберегает их. Но только мужчина может обеспечить им потомство. И я единственный мужчина. Вот когда они понесут от меня, родятся сыновья, тогда и можно будет не бояться за судьбу племени. А пока я, самое большее, отхожу от юрты на пару шагов по нужде. (1)

1.Вот так женщины превращают сильных и мужественных воинов в обыкновенных подкаблучников. Ты присмотрись там повнимательнее к своей красноглазой массажистке. Вдруг она тайком сплевывает твое семя в кубок, чтобы потом кормить Призрачного Змея? Шучу, шучу, без обид.


27-й день месяца Вечерней Звезды.
Когда мне кажется, что я изучил их досконально, все их пристрастия, все места и точки на теле, лаская которые, я могу доставить им наивысшее наслаждение, так сразу обнаруживается еще кое-что новенькое. Зенамму любит, чтобы я брал ее грубо, жестко, чтобы я шлепал ее по ягодицам, наматывал на кулак волосы. На пике наивысшего наслаждения она стонет громко и протяжно, и стон ее переходит в рык. Сама Зенамму тоже нашла ко мне подход: я обожаю, когда она зажимает мой ствол меж своих больших, мягкий грудей, а моя головка входит в ее рот. Мимману, напротив, неженка. Она любит долгие ласки, особенно когда я раздвигаю ее ножки и слизываю соки с ее лона, щекочу языком сладкую маленькую горошинку в самом начале щелочки. От этого ее тело сводит судорогой, и она издает слабый писк. Я уже писал, как обожаю скрибовое желе? Мамея просто чокнутая, у нее все игра и забава. То она воткнет свои пальчики, сложенные щепотью, мне в анус, и смотрит на мою реакцию. То она примется танцевать вокруг меня, медленно раздеваясь и не позволяя прикоснуться к ней, и я схожу с ума от вожделения. Я поймал ее, связал, отымел во все щели, излил семя на ее лицо и получил в благодарность полный неги, мутный от страсти взгляд.
С чего я решил, что жены мои не молоды? Наверное, это потому что в первый раз в юрте было тусклое неверное освещение. Мои жены – юные прекрасные красавицы! Ни одной морщинки! Зенамму долго смотрелась в начищенное до блеска серебряное блюда и отметила, что от моей любви они хорошеют. «Ну тогда», - говорю, - «мне стоит подержать вас на голодном пайке и завязать в узелок своего дружка на пару месяцев!». А в ответ на недоумевающий взгляд поясняю: «я не любитель маленьких девочек».

30-й день месяца Вечерней Звезды.
Иногда, когда я возлежу на ложе сразу с тремя женами, и меня на всех не хватает, одна из них, например Зенамму, принимается ласкать другую, теребить груди, покручивать соски, дразнить пальцами лоно. От такого зрелища во мне еще сильнее разжигается похоть. «Тяжко без мужчины, все приходится делать самим», - притворно вздыхала Зенамму, загоняя в промежность Мамеи продолговатый клубень пепельного батата. Вот бы мне заиметь три члена, чтобы ублажать их всех троих одновременно.

Запись без даты.
Что это? Ну надо же, мой дневник! Он цел? Ну, раз уж на то пошло, почему бы и не взять его с собой?
Я прожил всю свою жизнь у мабригаш. Каждый день, каждый миг был наполнен счастьем. Поэтому я не считал их. Сколько лет прошло не знаю, но жизнь пронеслась, как будто и не было ее. Вернее, как будто она вместилась в одну бесконечную ночь страсти и любви. Мои жены были требовательны, но я отдал им всего себя без остатка и ничуть не жалею. Я отдал бы больше, если мог. Вот я смотрю на свое отражение в серебряном блюде и вижу дряхлого седого старика. Сколько еще мне осталось? Десять? Двадцать лет? Весь остаток своего никчемного существования я бы отдал сейчас, чтобы еще хоть раз шевельнулась жизнь в дряхлых чреслах. Чтобы еще раз Мамея могла облизнуть не вялый стручок, а мощное копье и громко восхищаться его размерами. Чтобы хоть раз еще проткнуть им Мимману, чтобы разгладилась морщинка меж бровей Зенамму. Какому даэдра нужно поклониться для этого? Давно не помогают никакие зелья Зенамму. Что поделаешь, возраст не обманешь. Я не хочу быть обузой для моих милых женщин, бесполезным прожорливым ртом, который нужно кормить. Тем более, что скоро им придется очень трудно. Мимману и Мамея уже на больших сроках и не могут охотиться. У Зенамму животик еще мало заметен, и она пока справляется с тройной нагрузкой. Запасается провизией на будущее. А я не смог бы даже натаскать воды. Два шага, и меня мучает отдышка, дрожат колени. Я ухожу. Пойду потихоньку, как смогу, буду опираться на копье. Жаль, я не увижу, как на свет появятся мои дети. Но я даже в няньки не сгожусь. Еще чего доброго, уроню младенца. Я не хотел бы, чтобы они запомнили своего отца дряхлым стариком. Пусть их матери рассказывают, что их отец был могучим и славным охотником. Может через десять шагов от юрты мне выклюет мозг скальный наездник. Тем лучше. Сил нет терпеть, как ломит спина! Это к буре. Ухожу, пока жены спят. А буря заметет следы.

1.Смотри-ка, его даже не удивляет, почему это он постарел, а его жены остались юными, да еще и забеременели. Между последней датированной записью и этой записью без даты вряд ли прошли те двести лет, что могут прожить данмеры, не прибегая к магии. Даже учитывая, что данмерские женщины зачинают не сразу, я бы ориентировался на временной промежуток от двух до десяти лет.
Кстати, ты заметил, как изменился почерк? Рука стала неуверенной, без нажима, буквы то пляшут, то наезжают друг на друга. Как будто пишущий подслеповат малость. Вот уж действительно, полное ощущение, что пишет теперь совсем дряхлый старик.

Запись без даты.
Ковыляю себе потихоньку вдоль какой-то фояды. Лавовые озера остались позади. Воздух уже не такой сухой и горячий. Кажется, я проходил здесь когда-то в юности. Все позабыл.
Меня до сих пор никто не съел. Звери проходят мимо меня не нападая. Будто вовсе не замечают. Я увидел вдали всполохи огня и пошел на них. Старые слепые глаза признали в этих всполохах огненного атронаха, только когда я ощутил тепло огня всем телом. Атронах обогнул меня и пошел дальше. Это покровитель моего племени, Призрачный Змей, хранит и оберегает всех своих детей, даже приемных, как я. Вот почему ни разу не появился ни один дикий зверь в пределах ста шагов вокруг юрты, вот почему мои жены возвращаются с охоты без единой царапины и с богатой добычей. Чего проще – подходи да бей. Значит, я могу быть спокоен за своих будущих детей. Призрачный Змей будет хранить и их.

1.А кому не хотелось бы заиметь столь могущественного покровителя и стать неуязвимым? Всего и делов то, что пройти испытание.


Запись без даты.
Я набрел на стойбище. Не сразу и вспомнил, что это мое родное стойбище. Хотя здесь мало что изменилось, разве что юрт немного прибавилось. Ко мне вышел охотник, похожий на моего среднего брата. Может быть, это его сын? А может, и внук? Он почтительно говорил со мной. Дал с собой свежего хлеба и вареных яиц квама, самое то для беззубого рта. Я не назвался, пожелал мира и благополучия племени, поблагодарил за угощение и пошел дальше, хотя меня уговаривали погостить. Наверное, меня приняли за благочестивого паломника. Хех! Станут еще расспрашивать, выведывать. Жизнь в племени скучна без новостей и гостей. Врать я не умею, а пугать людей рассказами о ведьмах не хочу. Обо мне тут все давно забыли, вот пусть и не вспоминают.

1.Родичи его не узнали, что не удивительно, а сам он не узнал брата. Налицо старческое слабоумие.


Запись без даты.
Идти все труднее. Я подолгу отдыхаю сидя на камнях и поваленных бревнах у дороги. Я совсем не понимаю, куда и зачем я иду. Сейчас я сижу на каменных плитах мостовой кантона Молаг-Мар. Прохожие бросают монетки рядом со мной. Думают, что я нищий паломник, каких во множестве здесь. Паломники ищут себе провожатых. Путь на гору Канд труден и опасен. Но все видели, как я пришел с севера, и теперь думают, что я совершил паломничество. А я, чтобы не разочаровывать народ, делаю вид, что молюсь за них взамен на их монетки. Я нашел, наконец, в чем смысл моего путешествия. Я же мечтал когда-то в юности посмотреть мир? Ну так вот, насобираю монет на билет, сяду на первый попавшийся корабль и поплыву куда глаза глядя. Вернее, куда вырулит штурман. Если не отдам концы в дороге, то погляжу на пейзажи, более веселые, чем наши лавовые пустоши. А вдруг повезет встретить в пути какого-нибудь даэдру, и мне удастся впарить свою никчемную душу взамен на несколько лет здоровья и молодости, да так, чтобы я снова был способен кормить Змея? Я бы тогда вернулся к моим любимым ведьмам… Как же я по ним скучаю!

Запись без даты.
Эта качка совсем растрясла мои старые кости. Матрос хаджиит перенес меня в своих мохнатых лапах по сходням на причал. Он поставил меня на ноги и ускакал обратно на корабль. А я то, вот незадача, уже не могу удержаться на ногах. Я упал на колени и больно ушиб их о каменную брусчатку. Кое-как на четвереньках я дополз до ближайшей скамьи и оперся на ее ножки. Пришло мое время. Чую, пришло. Странная штука – судьба. Занесло меня, старого дурака, помирать на чужбине. Вокруг высокие каменные дома с острыми крышами, башни, стены с бойницами, ухоженные клумбы, красивые вывески. На широкой площади огромная статуя дракона. Надо хотя бы спросить прохожих, что это за город. Как-как? Ебон-Град? Не слыхал о таком. Имперцы успевают строить свои города на нашей земле быстрее, чем мы успеваем наносить их на карту. Ох, сердце прижимает, сдавливает в груди, так что ни вздохнуть ни выдохнуть. Интересно, как здесь хоронят нищих бродяг? Только бы не закапывали в землю. Может, сообразят вынести из города на съедение диким зверям? Вот, если кто прочтет это, то такова моя последняя воля: по традиции моего племени, смерть должна служить продолжению жизни, и мое тело необходимо скормить диким зверям. Хоть крысам, хоть крабам, без разницы. А платой за услугу будут эти двести монет, что накидали мне набожные жители Молаг-Мара. Капитан не взял их, довез бесплатно. Как все-таки выгодно иметь репутацию святоши. Жосьен давно это распознал. А вот и он, друг мой, явился, чтобы сопроводить меня в иной мир. Ты тоже, наверное, давным-давно ушел из жизни, дружище? Вы, люди, и живете меньше, и сам ты был намного старше меня. Я здесь, Жосьен! Обернись, друг мой, это я, Асабба. Узнаешь? Возьми меня за руку и отведи к своим богам, я же так верил им. Видишь, никто из моих предков не явился за мной. Значит, я все-таки в чем-то предал их. Это немного и твоя вина, Жосьен. Ты так часто твердил мне имена Девяти, что я поневоле запомнил их. Но ты не плачь, зачем же? Мне уже не больно. Ты молился за меня Маре. Низкий ей поклон. У меня была любовь, и была семья. Но знаешь, лучше отведи-ка меня к Дибелле…


Горбатого могила исправит, как шутят тут в Имперском городе, но это видимо не тот случай. Сделай милость, дражайший мой кузен, и выслушай мою версию происходящего, хотя ты успел уже составить свою, в чем я нисколько не сомневаюсь. Но у меня появилась дополнительная информация. Я держу в руках личное дело служителя имперского культа Жосьена Анкуа. Не вдаваясь в излишние подробности, хочу отметить, что поначалу имперский культ отмел заявку господина Анкуа на место волонтера, ввиду того, что тот не обладал всеми необходимыми для подобной работы качествами. Однако господин Анкуа предъявил рекомендательные бумаги за подписью Каиуса Косадеса, главы Клинков по провинции Морровинд. И служителям пришлось признать, что есть бумаги, открывающие любые двери и приставить новенького к сбору пожертвований. Господин Анкуа не слишком напрягался в своем служении Девяти. Он мог внезапно исчезнуть с места службы на несколько дней. Вместо того чтобы окучивать богатых горожан, он якшался с рыбаками да крестьянам, причем исключительно данмерами. На справедливые замечания начальства он отвечал существенными взносами в казну культа из собственного кармана. Всем твердил, что он сын богатых родителей и молится Девяти за их души. Потом вдруг в один прекрасный момент наш господин Анкуа заявил, что у него было видение, что сам Акатош явился к нему и повелел проповедовать слово Девяти в пустынных регионах Эшленда, и покинул место службы самовольно, никто его не отпускал. Отбыл господин Анкуа в3Е 425-м году. Вернулся он спустя несколько лет, 3Е 427 постаревший, потерявший здоровье. А в 3Е 429 году господин Анкуа так же самовольно оставил профессию жреца и отбыл в Сиродиил. Теперь стало еще яснее?
Последний император умел плести интриги. Вот кого я бы канонизировал в качестве божества, а не Тайбера Септима, будь я на месте имперцев. Прекрасная многоходовка. Сначала агент номер один, под кодовым именем «Святоша» (уверен, имя Жосьен Анкуа тоже было вымышленным), собирает информацию о верованиях диких племен. Когда агент номер один приходит к заключению, что в крупных городах простой люд находится под догмой Храма, и позабыл свои древние верования, он, не мешкая, отправляется в самое сердце диких пустошей. И заметь, как он делает ставку на молодежь. О чем взрослые говорят шепотом у домашнего очага, то у детишек слетает с языка невзначай. Информацию он мог передавать через бродячих торговцев. Я допускаю, что таких агентов-осведомителей у император могло быть несколько. И вот на сцену выходит агент номер два под кодовым именем «Нереварин», с железной, отлично проработанной легендой. В бумагах значится, что он сын неизвестных родителей, рожден в тот самый день и час, под той самой звездой. Ну и так далее. Несомненно, агент номер два был неординарной личностью, раз он сумел расположить к себе все конкурирующие меж собой кланы и стать неформальным лидером всего данмерского народа, при этом не нажив себе врагов в Трибунале. Вот так данмеры, лелея мечты о национально-освободительном движении, ожидая от своего лидера, что тот поведет их в бой против оккупантов, сами оказались на поводке у императора. Притом что тот, кто действительно собирался опрокинуть власть империи в провинции, и имел для этого все силы, а именно могущественный маг Ур из падшего дома Дагот, со своими генералами, остался не у дел. А вот дальше что-то не задалось. Что происходило в подземельях Красной Горы, нам известно лишь со слов Нереварина, который утверждал, что выполнил пророчество, убил Дагот-Ура и спас мир. Чем же тогда объяснить те катастрофические последствия, что произошли позднее? Отмечу, что на момент обрушения Министерства Правды на Вивек, агента Нереварина уже не было в Провинции. Где-то что-то напортачил наш Нереварин. Хотя, вот сейчас мне пришла в голову мысль, что император пожертвовал малой фигурой взамен крупной. Разрушена одна провинция, зато цела империя и мертвы ее враги. Браво, Септим! А впрочем, прихожу к выводам, что аплодисменты следует адресовать серому кардиналу, неизменно стоящему все эти годы за спиной императора, канцлеру и советнику Окато.
Ну и пару слов о Призрачном Змее. Выполнив с успехом одно задание, агент Жосьен Анкуа отправляется добывать информацию о неком обряде эшлендеров, который может даровать человеку или меру неуязвимость. Тут провал полный. Либо Жосьен не осилил испытание, либо и вовсе не приступал. Но в спецслужбах империи существует взаимовыручка, и агент Нереварин вытаскивает соратника из затруднительного положения. И тут бы Жосьену и дальше прозябать под легендой жреца, как ему в руки попадает этот дневник, что зафиксировано самим его владельцем. Фантастическая удача. Задание закрыто, вызов в штаб и повышение.
Ну как, дражайший мой кузен, совпали наши версии? Хотя я всего лишь историк и культуролог, однако, тоже кое-что смыслю в шпионаже. Это, похоже, у нас в крови. Я вспоминаю, как в своих детских играх мы с тобой, любезный братец, мечтали шагать дорогой приключений. Судьба автора этого дневника показывает, что все что угодно можно получить, если искренне и горячо желать этого. И вот, я проживаю свои увлекательные приключения на страницах пыльных манускриптов, древних барельефов. Ты же, друг мой, совершаешь свои подвиги на поприще политики. Каждый в итоге получил желаемое. С чем тебя и поздравляю.
Засим я прощаюсь. Прими еще раз мои самые искренние пожелания всяческих успехов. Очень надеюсь, что угадал с подарком. Всегда твой, любящий и верный кузен из Сиродиила, Эстилорн.

@темы: TES III, POV

---

Дневник Асаббы Бентуса. (начало)

[ВеДуния]

Название: Дневник Асаббы Бентуса
Автор:  ВеДуния
Категория: The Elder Skrolls III: Morrowind+TES V:Skyrim.
Рейтинг: NC-21
Персонажи: Асабба Бентус, Жосьен Анкуа, Нереварин-имперец, ведьмы мабригаш, вымышленный ученый-отправитель письма, неизвестный адресат из Талмора.
Жанр: джен, POV, переписка.
Аннотация: История эшлендера, согласившегося пойти заложником взамен Жосьена. Вдохновением послужила

заявка номер тринадцать

bethesda-fanfic-club.diary.ru/p181747334.htm
Предупреждения: немного крови, смерть персонажа, групповой секс.
От автора: Morrowind изобилует историями «с перчинкой», и один из них – квест имперского Легиона под названием «Спасение Жосьена Анкуа». Но какая может быть связь между скромным служителем культа Девяти и Нереварином? Пророчество предстает в новом свете, неужели все подстроено?
Статус: закончен.

часть 1

…надпись на потертой, засаленной и заляпанной пятнами неясного происхождения обложке, выведенная грубым, корявым почерком, гласит:

«Это мой дневник, а кто найдет, пусть положит обратно, где взял, иначе получит от меня неслабых тумаков!»

… на форзаце, в верхнем левом углу проставлен прямоугольный синий штамп с имперской символикой. Чернила размыты, но буквы еще читаются:

«Архив Имперской канцелярии. Совершенно секретно. Доступ для членов императорской фамилии и высшего командования Клинков. 21-е Огня очага 3Е 429».

…поверх титульного листа приклеен лист пергамента, исписанный ровными, изящным буквами. Содержание записки:

«Дражайший мой кузен, мои пожелания здоровья и успехов тебе во всех начинаниях. И зная, как дорого твое время, с первых же строк я спешу обратить твое внимание на форзац этой книжицы, что я шлю тебе для ознакомления. Посмотрел? Обратил ли ты внимание на дату, в особенности на год? Если пока что это тебе ни о чем не говорит, то спешу заверить тебя, что твой братец отрывает тебя от дел не для того лишь, чтобы похвастаться очередной находкой, приправленной пылью древности, интересной только ему самому. Тем более, что в сфере моих научных изысканий лежит культурный пласт намного более древний. Моя специализация, смею напомнить тебе, это цивилизация народа Двемер, данмеры же (однозначно авторство сих мемуаров принадлежит сыну народа данмер) скорее лежат в сфере твоих интересов. В особенности данмерки, и, как поговаривают досужие языки, интерес этот не совсем научный, правда? Я шучу, шучу, без обид. У каждого из нас могут быть свои маленькие слабости. Тем более занятным для тебя станет автобиографический рассказ этого очаровательного юноши, жившего в третью эпоху, в год так называемого «пришествия Нереварина» и падения Дагот Ура. Здесь приводится описание любопытного магического обряда, примитивного, но весьма действенного, секрет которого нам, высшим существам, не мешало бы разгадать и перенять. Но заниматься этим более пристало членам магического совета, а для тебя здесь найдутся сведения о связи данмерского культа поклонения Нереварину с имперской разведкой. Каково, а? Мы давно подозревали об этой связи, и вот теперь у тебя на руках есть неопровержимое тому доказательство. Не только люди имеют дурную привычку создавать себе ложных кумиров, подобных Талос. Данмеры тоже этим грешат, но заметь, кто им в этом помогает? Ты ведь, любезный мой кузен, если мне не изменяет память, там у себя в Талморе как раз и занимаешься борьбой с ложными культами и развенчанием ложных кумиров? К тому же, в сопроводительной записке к этому, с позволения сказать, дневнику, указано, что он прибыл в столицу незадолго до извержения Красной Горы, в одном сундуке с такими документами как тайная переписка агентов Клинков, с приказом об освобождении некоего безымянного раба за личной (!) подписью императора Уриэеля Септима VII, с рекомендательными письмами на имя Каиуса Косадеса, служившего в то далекое время главой отделения клинков в провинции Морроувинд. Любопытно, не правда ли? Всех вышеперечисленных документов мне так и не удалось найти, но вовсе не от недостатка времени или старания. Между прочим, сейчас в архивах царит полнейший хаос после того, как здесь похозяйничали твои ребята. Я говорю это не в упрек, не пойми меня неправильно. Бесспорно, Талмор нуждается в информации. Мы используем этот ресурс на свое усмотрение по праву победителя, хотя кое-кто в Империи все еще не смирился с подобным положение вещей. Но это вовсе не значит, что если нерадивый клерк счел некую бумагу непригодной конкретно для Талмора, на ней следует резать рыбу или пускать ее на растопку камина. Да мой друг, именно так прискорбно и обстоят теперь дела в имперской канцелярии. Подчинив себе варваров, мы сами начинаем уподобляться им. Долгие годы наш соплеменник Окато, чьи заслуги перед отечеством неоспоримы, прививал основы культуры и порядка этим заносчивым выскочкам с претензией на мировое господство, имперцам. Разве справедливо, если его труды вместе с бесценным архивом, созданным им, пойдут прахом? Эти свитки и книги пережили кризис Обливиона! Снова оговорюсь, что у меня нет к тебе никаких претензий, друг мой, я уверен, ты объясняешь своим подчиненным, как важны внимательность и бережное отношение при работе с документами. Но ты не можешь самолично подбирать кадры, поверь, я прекрасно все понимаю. Теперь, надеюсь, я достаточно тебя заинтриговал, и ты не выбросишь в мусорную корзину мой скромный дар, добыть который из недр имперского тайного архива мне стоило некоторых средств, связей, скромных усилий и большого везения. Надеюсь, курьер успел к твоему дню рождения? Какой же еще подарок стоило ожидать от такого книжного червя, как твой братец? В общем, устраивайся поудобнее в своем любимом кресле, что в спальне у камина, поставь рядом бокал хорошего вина, расслабься, пригласи пепельнокожую массажистку… тебя ждет презабавнейшее чтиво. Не могу удержаться, чтобы не оставлять для тебя комментарии на полях или в пустых местах страниц, автор совершенно не умеет экономить бумагу».



… со следующей страницы начинается, собственно, содержание самого дневника:

Сегодня 16-й день месяца Последнего зерна. Меня зовут Асабба Бентус, и сегодня я начал вести дневник. Зачем я это написал? Я же и так знаю, что я Асабба. Конечно, бравому воину и охотнику, такому как я, не пристало брать в руки перо и бумагу. Я привык макать свое копье в кровь, а не в чернила. Но Жосьен сказал, что если все свои мысли записать в дневник, то в голове освободится место для решения любой проблемы. У меня есть проблема. И она не дает мне спокойно жить. Если действительно когда-нибудь она может разрешиться, тогда я уничтожу дневник, чтобы никто о нем не узнал. Если кто-то из моих братьев найдет мой дневник, я буду опозорен на все племя, и имя своего отца я покрою позором. Надо мной и так уже все посмеиваются из-за того, что я брал уроки письма у Жосьена. (1) Поэтому я не стану держать дневник в лагере, а буду прятать его и принадлежности для письма в своем тайном месте, в полом камне неподалеку от нашего лагеря. Все равно я чаще нахожусь на охоте, чем дома. В одиночестве мне легче переносить свое положение. Рука устала. Как это оказывается трудно, держать в руке это легкое перо. На сегодня хватит.

1. Это имя – Жосьен, еще неоднократно будет упомянуто в тексте, обрати внимание. Я наводил справки. В списках волонтеров имперского культа с 3Е 421 по 3Е 429 годы значился некий Жосьен Анкуа. В досье говорится, что в 3Е 425 году этот блаженный безумец отправился проповедовать диким данмерам-кочевникам в лагерь Эрабенимсун. Видишь? У нас уже есть конкретное место действия.

17-й день месяца Последнего зерна.
Сегодня я славно поохотился и несу домой целого гуара. Мать навялит мяса над костром впрок. Отец снимет шкуру, выдубит ее и отложит для старшего брата или на продажу. Чтобы он мог собрать много шкур, золотых монет, и еще много чего ценного, чтобы заплатить выкуп за невесту и привести в семью жену. У меня есть три брата. Я четвертый. Мой старший брат старше меня на двадцать лет, и он еще не женат. У него уже есть невеста из племени Аххемуза, но наша семья еще не собрала за нее выкуп. Если бы можно было взять в жены женщину из своего племени, не пришлось бы четыре года копить эти деньги. Но все женщины в нашем племени, так или иначе, родственницы. Только нечестивцы берут в жены своих сестер. Поэтому прежде чем подойдет моя очередь, должны будут жениться все мои братья. Я хотел посчитать, сколько это лет, если по четыре года на каждого, ведь мы совсем не богаты. Но мне не хватило пальцев. Это очень много. Я сойду с ума за это время. Вот в чем моя проблема. Я уже не ребенок и мне нужна женщина. Если бы можно было заполучить женщину, не дожидаясь женитьбы, моя проблема была бы решена. Но в племени из женщин либо мои родственницы, либо замужние женщины. Я же не нечестивец какой-нибудь, чтобы опорочить женщину из своего племени. Но мне очень трудно порой держать себя в руках. Поэтому я пропадаю на охоте днями, неделями, а то и по месяцу, лишь бы мне не мозолили глаза развевающиеся на ветру юбки любимой жены ашхана Улат-Пала или дочери гулахана Хан-Амму, обещанной в жены охотнику из племени Зайнаб. Из-за этого я становлюсь злым, ругаюсь с матерью, не подчиняюсь отцу. Я бы совсем ушел из племени. Жосьен рассказывал, что в больших городах много доступных женщин. Но это будет предательством по отношению к роду. Как объяснить Жосьену, что мы презираем его и всех, кто бросает могилы предков без присмотра? Я не предатель, но видят предки, как трудно мне приходится. Ну вот. Я изложил проблему. Теперь, если верить Жосьену, не за горами решение. Не понимаю, как действует эта людская магия. Ты записываешь желание, и оно исполняется? Я подожду, что мне остается?

19-й день месяца Последнего зерна.
Я ушел из дома до конца недели под предлогом охоты на кагути и захватил с собой дневник. Буду писать по вечерам у костра. Мне хочется рубить, колоть и резать. Младшая жена ашхана велела предать матери корзину с пепельным бататом. Когда она передавала мне корзину, я накрыл ее ладони своими на одно мгновение. Порыв ветра донес до меня запах ее волос. Между прочим, хоть она и из племени Уршилаку, но она моя троюродная сестра по материнской линии. Я чудовище. Нет, я не собираюсь так опускаться. Мне не нужна жена ашхана. Но это существо в штанах живет своей жизнью и не считается с моим мнением. Мне приходится всегда носить жесткие хитиновые поножи. Когда я дома, не снимаю их даже для сна, чтобы с утра не пришлось краснеть перед матерью. Куда ты денешься из юрты?

20-й день месяца Последнего зерна.
Я выследил с самого утра пару кагути на востоке от лагеря, на склоне холма у берега моря. Это было совсем легко. Самец пыхтел, как паровой двемерский центурион. Я не видел центурионов, но Жосьен про них рассказывал очень подробно. Кагути не видел и не слышал ничего вокруг, и был поглощен только самкой. Самка тоже не могла меня заметить из-за шума и топота самца. Неподалеку я заметил бездыханную тушу третьего кагути. У него было вспорото брюхо, кишки его вывалились и смешались с песком. Печальный урок. Тем временем, кагути начали совокупляться. Я подобрался к животным совсем близко, как я это умею, на длину копья. Я видел, как толстый блестящий красный член входил в лоно самки. Самец довольно захрюкал. И существо в моих штанах шевельнулось и пробудилось. Я точно извращенец. Хорошо, что об этом никто не узнает. Сначала я проткнул копьем самку, вложив в удар всю свою силу и ненависть. Попал прямо в сердце, как потом выяснил. Самец все еще не осознавал, что случилось, и продолжал приходовать свою подругу, пока та не завалилась на бок, и его детородный орган не выскользнул из бьющегося в агонии тела. Наконец он заметил меня, взревел и бросился в атаку. Бежать ему мешал его возбужденный член, болтающийся у самой земли. И как он только помещался в самке? Я отступал спиной вперед. Копье мое осталось в теле самки. Но я не стал тратить время, чтобы выдернуть его. Зато успел выхватить дротики и всаживал их один за другим в раскрытую пасть, в мутные от страсти и ярости глаза. Кагути нагонял меня, старался насадить на один из своих длинных острых рогов. И тогда я снял с пояса булаву и встретил его двумя точными ударами. Один по болевой точке на носу, чтобы парализовать на мгновение, и другой, по боковой пластине на голове, чтобы дезориентировать. Засапожный кинжал уже скользнул в левую руку, и я взрезал артерию под челюстью, где шкура кагути еще поддается металлу. Сразу же отпрыгнул в сторону и старался держаться за спиной зверя, пока тот кружился на одном месте в неистовстве и злобе, расплескивая по кустам горячую алую жидкость. Он силился снова поймать меня в поле зрения, но только забрызгал меня кровью. Сдохни, тварь! Самец истек кровью и затих. Теперь можно и мне передохнуть. Я прислонился к ближайшему дереву. Я и сам сейчас дышал с хрипом и шумом, подобно кагути. Перед глазами проходили сцены охоты. Сколько же раз за год у этих тварей брачный сезон? Мой монстр в штанах снова проснулся. Сейчас самое время расстегнуть поножи и дать ему разрядку, иначе меня разорвет на части. А скорее всего, будет долго и противно ныть где-то в паху. И вот я с окровавленным лицом и со спущенными штанами прячусь за деревом и ублажаю свой член, потому что возбудился от вида совокупляющихся кагути. Я жалок, я низок. Лишь бы об этом никто не узнал. (1)
Остаток дня ушел на то, чтобы освежевать три туши, собрать и привести в порядок оружие, разбить лагерь. Я пишу это у костра. Перечитал все. Хорошо вышло. Можно даже рассказывать внукам в старости, только вычеркнуть некоторые детали. Если у меня когда-нибудь вообще будут внуки. Я лежу на мешке, набитом травой, наблюдаю за лунами и думаю. Хорошо бы родиться зверем. У зверей нет никаких законов. Нашел самку, убил соперника и она твоя. Докатился. Может я еще начну гоняться по холмам за симпатичными самочками гуаров? Тьфу. Как я мерзок.
Как много я написал за сегодня. Не спал до утра и писал. Жосьен тоже все время что-то пишет или читает. Теперь понимаю, как это может затягивать. Ладно, подремлю до обеда, и придется возвращаться домой, пока шкуры не испортились.

1. Ахха, бедный мальчик, я чуть не прослезился на этом моменте!

22-й день месяца Последнего зерна.
Вчерашний день я провел в стойбище. Жосьен усадил детей в кружок и рассказывал о разных странах. Он так много повидал! Я тоже сел рядом и слушал. Старшие не одобряют этого. Улат-Пал считает, что Жосьен испортит нас. А вот Шаманка разрешила нам разговаривать с Жосьеном. Думаю, только для того чтобы досадить Улат-Палу. По слухам, наш ашхан виновен в смерти ее мужа. Однажды на охоте они нашли панцирь детеныша силт-страйдера. Плоть давно истлела, но панцирь - хорошая находка. Улат-Пал заставил товарища тащить этот панцирь волоком до самой деревни. Сам же отгонял с его пути диких зверей. Шаманка осталась вдовой, потому что у ее мужа развязался пупок от натуги, и она не смогла его вылечить. А Жосьен, он лечит наши синяки и ссадины, играет с нами в салочки. Сам я уже не играю. Я уже вырос. И я пока не видел, чтобы он сделал дурное. А еще Жосьен рассказывает всякие интересные истории. Он был в провинции Скайрим, где с небес в бурю сыплет не грязный серый пепел, а чисто-белый, и белым покрывает землю. Пепел не горячий, а холодный, но если взять его в ладони, то он превратится в воду. Вот где хорошо жить! Не надо думать о поиске воды, таскать с собой бурдюк на охоту. Но в Скайриме, говорит Жосьен, очень холодно и если лечь спать не в доме, то можно умереть. Тоже мне, удивил. Вспомнил бы свой первый день в нашем племени. Никто не хотел пускать чужеземца на ночь в свою юрту. Он стучал зубами половину ночи, пока не догадался зарыться в кучу теплого пепла. Ночи Молаг-Амура тоже бывают холодными, но от земли идет тепло, и только дурак этим не воспользуется. Теперь мои сородичи видят, что вреда от него нет. и пускают иногда переночевать на коврике у входа. Но чаще он спит на подстилке под оградой. Жосьен рассказывал, что в Сиродииле у его семьи был дом, а у него отдельная комната. Если бы у меня была отдельная комната, да еще дверь бы закрывалась на ключ… Я бы мог и не жениться. Зачем он к нам приехал? (1).Шаманка сразу предупредила его, что он зря тратит время, что здесь никто не изменит своим предкам и не примет веру чужеземцев. Жосьен просто сумасшедший. Жалко его.

1.Действительно, зачем? Мне тоже кажется странным, как можно променять сытую жизнь жреца на жалкое существование, подобное бродячему животному. Чтобы проверить некие свои догадки, я послал запрос служителям девяти, не особо надеясь на ответ. И что ты думаешь? Оказывается, бумаги миссии имперского культа на Вварденфеле были вывезены с острова незадолго до извержения Красной Горы. Также была свернута деятельность морровиндской миссии, а служители расформированы по другим провинциям. Это уже не просто совпадение. Империя вывозит все, сколь либо ценное – деньги, документы, войска, преданных людей, и все накануне катастрофы, будто император был предупрежден о ней. Но как такое возможно? Я жду со дня на день личное дело Жосьена Анкуа. А пока продолжаем сопереживать нашему дикому эшлендеру. Самое интересное еще впереди, уверяю тебя, братец!

25-й день месяца Последнего зерна.
Я решил отправиться в долгий поход. Дичи в окрестностях стало маловато. Я весь день шел на север, забирая восточнее, пока не вышел к морю. Тут живности побольше. Я иду вдоль берега на север и стреляю по пути скальных наездников. Собираю их хохолки. Мать отдаст их шаманке, чтобы та продавала их заезжим торговцам. Хохолки годятся для зелий. А больше эти надоедливые визгливые твари ни на что не годны. К вечеру пологий песчаный берег закончился. Дорогу мне заступили отвесные скалы, уходящие прямо в море. Я решил остановиться на ночь на узкой морской косе, так проще будет отследить появление хищников. Костер я не разжигал, чтобы не привлекать внимание. Когда я один, мне спокойнее. У меня с моим монстром в штанах что-то вроде сделки. Я ублажаю его по утрам, чтобы иметь ясную голову весь день, и по вечерам, чтобы нормально спать до утра. Я сидел на берегу и смотрел на море. Чуть севернее через пролив располагался холмистый остров. Когда сумерки сгустились, мне показалось, что по острову бродят огни. Над холмами виднелись заостренные зубцы необычного строения. Я еще не видел в жизни даедрических руин, но я сразу узнал их. У меня хорошее зрение, и я точно уверен, что видел на холме тень женщины. Значит, там даэдропоклонники. И среди них женщины. Я дождусь утра, проберусь тайком на остров и украду одну женщину. Я сильный воин. Может быть даже, я убью мужчин, если их будет не слишком много. А женщин заберу себе. Самую лучшую я сделаю своей женой сразу на месте. Остальных отдам братьям. Плевать, что они поклонялись даэдра, мне это не важно. Главное, чтобы женщина была не слишком старой, с сильными крепкими бедрами… ох, монстр просыпается.

28-й день месяца Последнего зерна.
Я не утерпел и полез в руины, не дожидаясь утра. Я переплыл пролив одним махом. Ни одна рыба-убийца меня не догнала. Скрываясь в тенях, я крался незамеченным среди обломков. За спиной я слышал сопение и топот даэдрота. Несколько раз толстый огрим чуть не наступил на меня. Я осторожно продвигался среди нагромождений из камня в ту сторону, где отблески света плясали по стенам. Тот, кто держал факел, медленно шел в мою сторону. Мой кинжал уже наготове. Если это мужчина, то я перережу ему горло одним ударом. Если женщина – приставлю к шее, чтобы она побоялась кричать. Мне не будет жаль. Это же грязные прислужники даэдра, они сами выбрали себе судьбу. Так думал я и жестоко ошибся. Факел держала Золотая Святоша. Ее доспехи почти не скрывали совершенное тело. Груди ее колыхались при ходьбе. Стройные округлые бедра, изящные лодыжки, красивое лицо. Лишь миг я промедлил, но она уже заметила меня и бросилась в атаку, издав боевой клич. Ее голос был таков, как будто кто-то бьет железной палицей по железной кастрюле. Битва была короткой. Я убил святошу с трех ударов кинжалом, правда и мне досталось от нее булавой под дых. Даже сам не ожидал, насколько я ловок и силен. В руинах все загудело, заволновалось, в мою сторону полетели огненные шары. Я дал деру оттуда, пригибался к земле, петлял и путал след. За мной не погнались. Я хорошо прячусь. Переждал за ближайшим холмом, пока все утихнет, а после вернулся к телу святоши. Она упала на спину. Ее глаза устремлены к звездам, а на лице навеки застыла гримаса презрения. Я провел рукой по ее прекрасной груди, по округлым бедрам. Твердый гладкий металл холодил мою ладонь. Литая золотая болванка, даже палец не просунуть. Статуя. Кукла. Но ведь она казалась такой живой и теплой, когда шла. Что если поймать такую живьем? Нет уж, оно того не стоит, меня чуть не испепелили сегодня. Я вытащил из ее крепко сжатых пальцев эбонитовый щит. Пришлось разрезать лямки. Булаву я тоже отыскал в траве неподалеку. Жаль, что нельзя снять доспех, он влит в тело святоши намертво. Но я попытался отогнуть лиф, чтобы полюбоваться на ее грудь напоследок. Под лифом пульсировало, билось и жило сердце. Горячее, вечно живое сердце даэдра. Мне было жаль, но пришлось его вырезать. Это хороший трофей. Дорогой и редкий. Ей ведь уже не больно. На обратном пути я чуть не утонул под тяжестью добычи. Но даже волны ночного моря не охладили моего возбуждения. Монстр в штанах из тонкого змея превратился в толстую дубину и мешал идти. Я останавливался, усаживался спиной к камню или дереву и сцеживал семя на песок. Но спустя время, опять перед глазами у меня стояла Золотая Святоша, полуодетая, прекрасная. И снова штаны становились тесны, и зубы сводило от похоти. И приходилось снова делать привал.

5-й день месяца Огня Очага.
Семья была рада моей богатой добыче. Теперь старший брат может оправляться за невестой. А мне придется какое-то время пожить дома. Я заболел. Но я не могу пойти к шаманке со своей болезнью. Для этого мне придется спустить штаны. А если я спущу штаны перед женщиной… Это будет конец. Я заработал себе авторитет в племени тем, что неизменно возвращаюсь с богатой добычей. Все пойдет прахом. Надо мной все будут смеяться. Ведь мой монстр ведет себя как ему вздумается. А теперь он еще мучает меня постоянным зудом и чесоткой. Жосьен заметил мое странное поведение: как я сжимаю ноги, когда сажусь, как не сходит с моего лица гримаса боли. Я решился рассказать ему о своей болезни. Ведь он тоже целитель. Он сказал, что должен взглянуть. Мы отошли за юрту, где нас никто не увидит и я расстегнул ширинку. Жосьен присел передо мной на корточки и приблизился ко мне так близко, что я побоялся, что он уткнется в «него» носом. Жосьен близорук. Он долго рассматривал «его», прищурившись. Мне стало очень неловко. От его теплого дыхания было щекотно. Потом Жосьен вынул из кармана своей поношенной мантии чистый платок и взял моего монстра двумя пальцами через платок. Он рассматривал мошонку, щупал ее. И тут мой змей начал набухать. Я выхватил кинжал. Если бы Жосьен позволил бы себе что-то дурное, я готов был вонзить кинжал ему в основание шеи. Сверху было бы очень удобно и наверняка принесло бы ему мгновенную смерть. Но Жосьен, казалось, не заметил ничего. Он отстранился от меня, сокрушенно покачал головой, поцокал языком и сказал «Ай, ай, ай, воздержаннее надо быть, молодой человек, воздержаннее. И руки мыть почаще. И не только руки».
Потом Жосьен сходил к шаманке за травами и сварил мне отвар. Я выпил его. Жосьен долго смеялся и снова пошел к шаманке. Снова дал мне отвару и сказал «это для наружного применения». Я сначала обиделся. За дурака меня держит? Сказал бы – макай, я бы понял. А потом подумал, что он так говорит, чтобы никто не догадался. Хранит мою тайну. И простил его.

12-й день месяца Огня очага.
Я не вел дневник целую неделю и даже соскучился по этому занятию. Все это время я лечился. По утрам Жостен давал мне отвар под названием «для наружного применения». А по вечерам поил каким-то чаем, в который сыпал порошок из своих запасов. Не знаю что это за порошок, но я всю ночь сплю как убитый, и за эти дни я ни разу не возжелал женщину. Вот, выбрался ненадолго к своему тайнику, чтобы сделать запись. Я уже почти излечился. Завтра последний день «процедур», как шутит Жосьен.

13-й день месяца огня очага.
Я сказал матери, что снова собираюсь в длительный поход. На юге от стойбища есть двемерские руины. Я доказал, что достаточно взрослый, чтобы отправиться туда. Мать сначала и слышать ничего не хотела. Но я уговорил ее. За обрезки двемерского металла торговцы хорошо платят. А если мне посчастливится добыть двемерские артефакты, мы разбогатеем и женим всех разом. Ну что со мной может случиться? Я силен, как вожак кагути! Мать согласилась, только просила меня помочь с постройкой юрты. Скоро старший брат должен вернуться с невестой. И я должен присутствовать на свадебном торжестве. Не хочу выглядеть невежей. Останусь пока.

15-й день месяца Огня Очага.
У моей матери нет родной дочери, поэтому помогать ей должен младший сын. Какой позор. Я строил с ней вместе юрту. Потом мы стелили ложе молодоженам. Я таскал новую женскую одежду из материнского сундука в сундук невесты, чтобы брат мог наряжать свою жену не хуже всех. Все эти юбки, пояски, ленточки… Я варил маэте в большом котле на костре на всю деревню, чтобы угощать гостей. Я расставлял в их новом жилище кубки, кувшины, сундуки. Насыпал в корзины солтрис. В мешки набивал клубни пепельного батата. Чтобы жизнь у молодых началась с изобилия, чтобы они ни в чем не нуждались. (1) Я делал все это и косился время от времени на ложе. Я так красиво разложил на нем подушки. Надеюсь, они это оценят. Или не заметят вовсе ничего и сразу накинутся друг на друга, чтобы скорее продолжить наш род. Ой, кажется, чай Жосьена перестал действовать. Скорей бы закончилась эта свадьба. Мне хочется скрыться от всех. Кого я обманываю? Мне лишь бы ублажать своего монстра в штанах. Жалкое ничтожество.

1.Любопытная традиция, не правда ли? Дикие эшлендеры торгуют своими дочерьми, как скотом. Мужчина просто покупает себе жену и приводит ее в дом в чем была, при этом он должен еще и снабдить ее всем необходимым, от домашней утвари до нижнего белья. И при всем этом, дикари отрицают рабство и осуждают своих культурных сородичей из крупных городов за то, что те владеют рабами. Парадокс. И хвала нашим предкам, что они завели традицию давать за невестой приданое.


18-й день месяца Огня Очага.
Наконец-то все закончилось, и я вырвался из дома. Вчера с утра брат с невестой въехали в деревню и старейшины сразу же приступили к венчальному обряду. У женщин племени Аххемуза до безобразия короткие юбки. Совсем не прикрывают лодыжки, а при порыве ветра я даже разглядел коленки. Мой брат счастливчик. Хорошо, что мои хитиновые поножи всегда на мне. Но тут даже старый гулахан Хан-Амму отводил глаза. До полудня продолжался обряд. Шаманка взывала к предкам, испрашивая их благословения на брак, и сказала, что предки одобрили этот союз. Как будто они могли не одобрить. Ха! Выкуп то уже заплачен. После полудня все племя пировало, танцевало, пело песни и наставляло моего брата, как ему нужно любить свою жену. Ближе к ночи угощение, приготовленное матерью, было съедено, мое маэте выпито, и пьяные родичи разошлись по юртам. Я лег спать. Все затихло. Я слышал, как стрекочут цикады в колючих зарослях трамы, как булькают пузырьки в грязевом источнике посреди деревни. И тут я услышал долгий протяжный стон. Потом еще один. Потом целую череду коротких громких криков. Первым моим посылом было вскочить и бежать в соседнюю юрту к брату. Может там кто-то ранен? Или кто-то кого-то избивает? Отец поймал меня за ногу и велел лечь на место. Вот я идиот. Хорош бы я был, ворвавшись к молодоженам в самом разгаре любовных утех. Так, значит, кричит женщина в любви? Я всю ночь ворочался, вжимаясь в подстилку. А эти там всю ночь и вопили, с краткими передышками. Я завидовал брату черной завистью. Мне не надо было отдавать свои трофеи ему на выкуп, пусть бы никогда не женился. Лучше бы я заказал на эти деньги у караванщиков привезти себе рабыню. Семья бы ее не приняла, но зато это подо мной сейчас женщина оглашала бы окрестности стонами. Я несу чушь. Купленная рабыня не станет стонать от любви. Она ждала его четыре года. У них любовь. А я настолько низок, что не могу порадоваться за брата. Все что у меня на душе, это зависть и отчаяние. Я записал все это, находясь у своего тайника. Вот я кладу дневник в вещевой мешок. Он уже набит вяленой скрибятиной. За спиной хороший хитиновый лук и полный колчан костяных стрел. С правого боку висит железная палица, в левом сапоге кинжал. Стойбище еще в поле зрения, но я удаляюсь. Век бы его не видеть. Мать умоляла меня не ходить в руины. Я обещал ей не забираться глубоко.

20-й день месяца Огня Очага.
Два дня я шел вдоль скалистой гряды, придерживаясь южного направления. Я не тороплюсь. И не выслеживаю специально добычу. Ведь моя цель не шкуры и мясо. И уж точно не хохолки скальных наездников, которых тут просто тучи. Я иду по карте, которую дал мне старый гулахан. Он в юности побывал в двемерских руинах и вернулся оттуда без глаза, зато с алебастровым кубком. Вот сейчас я уперся в океан. Еще южнее виднеется силуэт кантона Молаг-Мар. А может, завернуть по пути? Но у меня нет денег, чтобы купить ночь с продажной женщиной. А мой дикий вид отпугнет любую изнеженную горожанку. Хороший повод искупаться в море, когда еще будет возможность помыться? Жосьен уверял, что мужчины, которые моются каждый день, очень привлекательны для женщин. Ну, загнул! Каждый день!? Пусть сначала попробует на восходе насобирать росу с листьев, собрать капли влаги с запотевших шкур, которыми покрыта юрта. Пусть попробует отстаивать жидкую грязь из источника, чтобы глина выпала в осадок. Или пусть идет в дальние холмы к источнику, где устраивают засады гончие Никс. Если ему хватит влаги хотя бы на похлебку, вот тогда и поговорим о том чтобы мыться. Я искупался в море, но привлекательнее я от этого не стал. Обязательно заверну в город на обратном пути, когда мои карманы будут топорщиться от золота и драгоценных камней.

21-й день месяца Огня Очага.
Я обогнул скалистую гряду и теперь иду на север. Двемерские руины Нчардамс оказались там, где им и положено быть. Дикие звери облюбовали себе пристанище у их подножья. Стая из пяти Никс-гончих (легки на помине) набросились на меня с рычанием. Состязаться с ними в беге глупо. Сражаться, когда от тебя отрывают куски мясо с пяти сторон, тоже глупо. Но я схитрил. Изловчился запрыгнуть на скальный выступ, где гончие не могли до меня дотянуться и хладнокровно пускал стрелу за стрелой, пока не положил все семейство. И как я не заметил шалка? Здоровенный жучара впился мне клешней в икру. Я от неожиданности припечатал его булавой. Панцирь всмятку. Жаль, могла бы выйти хорошая сковородка для матери. Спуск внутрь отложу на следующий день. Отдохну, высплюсь, наберусь сил.

22-й день месяца Огня Очага.
Уже полдень. Надо спускаться. Откладывать больше нельзя. Что это я, робею?
....
Я спускался. Пишу вечером. Побыл немного внутри и вышел. Как это лучше рассказать? Надо собраться с мыслями. Короче, руины обитаемы. Я прокрался по узкому темному коридору до пересечения с другим коридором, который был освещен лампами на стенах. Лампы мерцали и горели без дыма. Мои сапоги гулко топали по металлическому полу. Пришлось их снять. Я ступал очень осторожно и вслушивался в звуки подземелья. Где-то что-то шипело, ухало, перекатывалось. И среди звона металла и свиста пара мой слух уловил человеческую речь. Слов не разобрать, только гул нескольких голосов. Мужских и женских. Нет, я не могу ошибаться, пусть мне и мерещится в каждом пне женский зад, но острый слух меня ни разу не подводил. Наверное, это банда разбойников устроила себе логово. А что? Место глухое, заброшенное. Сейчас я думаю, как поступить. Уходить и возвращаться домой с пустыми руками, или попытаться ограбить целую банду? Надо дождаться ночи, когда все лягут спать, и по-тихому перерезать всем горло во сне.

23-й день месяца Огня Очага.
Я спустился в подземелье повторно после полуночи. Снова прошел до начала освещенного коридора и прислушался. Шагов через двадцать освещенный коридор делал поворот. Так вот, за углом кто-то разговаривал. Какой я идиот. Если это опытные разбойники, то они выставляют часовых на ночь. Потом голоса затихли, и раздался стук шагов. Шаги направлялись в мою сторону. Я отступал, прячась в тени. Но шаги неуклонно приближались. Я уже нырнул в глубокую тень первого узкого коридора, уже положил руку на запорный механизм двемерского люка, приготовился бежать. Если часовой поднимет тревогу – сбежится вся банда, а я не знаю, сколько это человек. И вот из-за угла на освещенный участок вышла женщина. Самая настоящая. У меня не галлюцинации. Это была альтмерская женщина. Я знаю про Альтеров лишь по рассказам Жосьена, но я сразу понял, что это альтмерка. Она была выше меня на целую голову. А какая она была красивая! По длинной шейке спадали золотистые локоны, выбившиеся из высокой, затейливой прически. Дорогая, расшитая узорами мантия укрывала ее стройную фигуру, но не могла скрыть под тканью острые соски. И стройные коленки выступали при ходьбе. Непохожа она на разбойницу. Хрупкая, тонкая… Может, эта женщина занимается запретной магией, и потому скрывается от людей? Тогда тем более мне не стоит связываться с ней. Испепелит на месте или превратит в ходячий труп. Надо было сразу бежать, но я не мог оторвать от нее завороженный взгляд. Приподняв двумя пальчиками подол, она делала короткие шажки. Останавливалась. Принюхивалась, прислушивалась. Вглядывалась в непроглядный мрак коридора и снова медленно шла в мою сторону. И вот уже когда ей оставалось до меня пара шагов, она повернулась ко мне спиной. Я понял – это мой шанс. Одним прыжком я наскочил на нее со спины и зажал ладонью рот. Правой рукой притянул ее к себе. А щекой прижался к ее щеке, дышал ей прямо в ухо, в нежное, бахатистое остренькое ушко. Я открыл было рот… и осекся, потому что не знал, что обычно говорят в таких случаях. Сказать ей, чтобы она не волновалась? Как тут не волноваться нежной женщине, когда на нее из темноты нападает невесть кто? Попросить, чтобы не кричала? Но она может обмануть, согласиться для виду, а потом поднять тревогу. А тут еще я вдруг осознал, что прижимаюсь животом прямо к ее упругим ягодицам, и между нами только тонкая ткань мантии. Женщина не вырывалась. Мне бы еще тогда насторожиться. И тут дикая боль пронзила мою руку. Вот стерва, она прокусила мне ладонь! Я еле сдержал стон, чтобы не обнаружить себя и попытался свободной рукой разжать ее челюсти. Но она вцепилась в меня как дикая никс-гончая, и точно также перебирала челюстями, продвигаясь выше и выше, к запястью, к локтю. Я силился вырваться, но не мог. Откуда в этом воздушном создании такая сила? Теперь уже я был пленником. Альтмерка страстно дышала и сглатывала мою кровь, текущую из прокушенных вен. А я стремительно терял силы. В запасе оставался кинжал в левом сапоге. Почему мне приходится убивать женщину, с которой я собирался совокупиться? Удар был точен. Кинжал вонзился под левой грудью, и я сразу вытащил его, чтобы дать ход крови. Но этого не произошло. Я колол снова и снова. Где фонтан и брызги на стене? У этой твари не было крови. И мой железный кинжал входил в ее тело, как в вязкую глину, не нанося вреда. А она уже грызла сухожилия у предплечья. Я бил ногами по ее спине, топтал сапогами ее маленькие, изящные ступни в дорогих туфельках, разорвал ворот ее мантии, думая что смогу оттянуть ее голову от моей руки. Каким чудом я изловчился и вырвался, сам не пойму, но я выскочил наружу. Там хлестал страшный ливень. Я бросился, не разбирая дороги, напролом, сквозь стену воды. Карабкался по каким-то холмам, помогая себе левой рукой. Иногда на миг молнии освещали местность, и снова я брел наугад в кромешной тьме. Бежать не мог от потери крови. Истерзанную руку я заложил за пазуху. Дождь – это хорошо. Смоет мои следы, если будет погоня.
Я писал все это при свете утренней зари. Гроза прошла, тучи развеялись. Местность мне незнакома. Кругом зеленые холмы, поросшие виквитом. Но со стороны восхода дует влажный морской ветер. Значит, я попал на побережье Азуры и мне надо идти на север. Рука моя как изжеванный кусок мяса, боль жуткая. В глазах темнеет и двоится. Хочется спать. Но надо срочно попасть домой. Если меня уже не спасти, так хоть у родичей будет что хоронить. И надо принести амулет, жаль, если пропадет. Я же сорвал амулет с ее шеи, когда боролся. Рассмотрел его только сейчас. Дорогой, должно быть. Зачарованный, к тому же.

24-й день месяца Огня Очага.
Я шел весь день. Старался держаться в кустах и зарослях. На меня напала крыса. Еле отбился булавой. Трудно писать. Перед глазами все плывет. Тело горит огнем. Я позволил себе подремать на закате. Мне приснился сон. Как будто я даэдропоклонник и меня ублажает Золотая Святоша. Я имел ее сзади, придерживая руками под локотки. И мял ее бедра, и они выпирали меж пальцев, как тугое тесто для лепешек. Святоша страстно прижималась ко мне мягкими ягодицами и глухо стонала своим металлическим голосом. Вдруг она изогнулась, издала протяжный рык, выпрямилась и стала падать на меня спиной. И опрокинула меня на землю. Тяжелая золотая статуя придавила меня к земле. Мои ребра трещали и ломались, протыкая легкие изнутри. Я силился закричать, но не мог даже сделать вдох. Я проснулся весь в поту. Сон не освежил, а только забрал мои силы. Надо заставить себя встать и идти дальше. Пусть медленно. Главное, не пропустить нужное ущелье. Я, кажется, начинаю узнавать ландшафт.

26-й день месяца Огня Очага.
Я жив. И даже руку не потерял. И выспался. Пишу у своего тайника. Забыл сразу спрятать дневник. Я и не мог его спрятать, потому что, как только добрался до лагеря, сразу же зашел к шаманке. Старая Манирай всплеснула руками, помогла лечь на тюфяк и принялась лечить руку. Я уже не чувствовал этот синий кусок падали, что торчал из моего плеча. Она шептала заговоры, бросала в костер пучки травы, взывала к предкам. Ее крючковатые старушечьи пальцы пробегали по жилам и сухожилиям, связывая и сращивая поврежденную плоть. От монотонного бормотания сон снова сморил меня. Мне приснилась альтмерка. Она стояла передо мной на коленях и загадочно улыбалась. Потом она стала поглаживать мою промежность, расстегнула ширинку и вынула мой член, уже готовый к действию. Альтмерка стала облизывать его, сначала аккуратно, ласково, потом все более страстно, наращивая темп. И я заталкивал его с каждым движением глубже и глубже ей в глотку. И вот когда я уже был готов извергнуть семя, она резко сжала челюсти и откусила его. Вместо семени струя крови окатила ее лицо. Я закричал и проснулся. И сразу же получил пощечину от Манирай. «Ай, все! Ты уже здоров! Пошел! Пошел отсюда!» Я поспешил уйти из ее юрты, стыдливо скрывая под неподпоясанной рубахой восставшую плоть. Только бы она не рассказала все матери. Но почему мне снятся такие странные сны? Я всегда спал вовсе без снов. Жосьен попался мне на глаза. Я отозвал его в сторонку и спросил: почему снятся кошмары? Он внимательно посмотрел на меня, охнул и кинулся рыться в карманах мантии. Жосьен велел мне стоять смирно и не двигаться, а сам прочитал надо мной свиток. Меня окутало теплое сияние, а свиток в его руках растворился в волнах этого света. «Надеюсь, это было не слишком поздно» - сказал Жосьен. Я ничего особо не почувствовал. Но Жосьен еще долго выспрашивал, как я себя чувствую? Не печет ли голову полуденное солнце? Оттягивал мое нижнее веко и сокрушался, что глаза у меня и так всегда были красные. Потом он вроде бы немного успокоился, только посоветовал на будущее обзавестись серебряным оружием, если я снова решу сунуться в вампирское логово. Так это была вампирша? Вот я болван! Сразу не мог догадаться? Думаю, Жосьен не станет трепать языком (1), что меня покусал вампир, иначе все родичи начнут меня сторониться, хоть я и не болен.

1. Да уж, этот жрец умеет держать язык за зубами, и вообще он не так прост, как кажется. Ты заметил, как быстро и точно он диагностировал начальную стадию «гемофилии венценосных»? И как своевременно провел лечение. И откуда бы у рядового служителя девяти столь редкий опыт?


30-й день месяца Огня Очага.
Живу дома. Лечу руку. Получил за это взбучку от матери. Конечно, она была права. Она всегда права. Кто же спорит? Амулет привел мою семью в полный восторг. Шаманка не взялась продавать его заезжим торговцам. У них, мол, не бывает столько денег. Да и чары на нем дурные, страшно в руки брать. Сказала, что нужно ехать в город искать богатого покупателя. Отец со средним братом навьючивают гуаров в дальний путь. Сначала они пойдут на север и остановятся в лагере Зайнаб. Вся деревня уже приготовила посылки и письма, чтобы передать родным и знакомым. Потом они двинутся еще севернее и придут в Тель-Вос. Там живет могучий волшебник. Может быть, его заинтересует мой редкий амулет. Если не заинтересует, то они продадут в Восе гуаров и поплывут на лодке в Садрит-Мору. Там есть представители имперской гильдии магов, уж кто-нибудь из магов точно купит его, если не слишком заламывать цену. После продажи амулета у них появятся деньги на билет до Хуула. В хуле они снова купят гуаров, нагрузят их подарками и пойдут в лагерь племени Уршилаку. Когда-то давно в своей юности отец уже проделывал этот путь в качестве наемного гребца и охранника. Он привез от Уршилаку мою мать. Народ Уршилаку живет на отшибе от других племен, да вдобавок рождает много дочерей. К ним трудно добраться. Не пойдешь напрямик через Красную Гору. Поэтому они охотнее отдают невест, не требуя выкупа, лишь бы спихнуть лишний рот. Но отец со средним братом все равно повезут подарки. Такова наша традиция. Я завидую среднему брату. Он повидает полмира.

31-й день месяца Огня Очага.
Сегодня провожали отца с братом. Мать всплакнула, давала много наставлений в дорогу. Отец обнял всех по очереди. Мне сказал тихо на ухо: «не расстраивай мать». Обнялись с братом. На том и простились. Счастливчик. Когда же мне придет время жениться? С кем мне сразиться еще для этого? Отобрать копье у дреморы?! Или ограбить некроманта?! Старший брат с женой всюду ходят, держась за руки. Противно смотреть. Постыдились бы на людях… да, я очень зол. Жосьен перевел на меня весь свой успокоительный порошок, больше у него нету.

7-й день месяца Начала Морозов.
Рука уже совсем не болит и действует как раньше. Могу держать щит. Тренируюсь с луком, но натяжение еще слабое. Я уже было собрался свалить из деревни. Пока просто на охоту, слегка размяться. Ну, хотя бы скрибов настрелять. Я люблю, как мать готовит скрибовое желе. И хорошо, что не ушел, я бы пропустил такое событие! Потом бы всю жизнь жалел. В наш лагерь вошел удивительный чужеземец.
(1) Вот с этого момента повнимательнее
Он был одет в полный комплект эбонитовой брони имперской работы. Как блестел на солнце затейливый узор золотом, на черном фоне, прямо слепил глаза! И вооружен он был до зубов. Шлем скрывал его лицо, так что расу и не разобрать. Но мне кажется, это мог быть только имперец. Он был ростом с меня, но гораздо шире в плечах. Норды и альмеры обычно выше, босмеры ниже. У нас, у данмеров, стан стройный и ноги длиннее. Ну и хвоста у чужеземца я тоже не заметил. Если не считать аргонианина-раба, который подтянулся позже, еле дыша. Раб басил что-то про Эбонгард, и как ему туда срочно надо, но чужеземец велел ему заткнуться и вошел в юрту ашхана. Все жители деревни сгрудились вокруг в надежде подслушать, что там будет происходить? Тут и прислушиваться не пришлось. Сначала говорил чужеземец, тихо и быстро, слов не разобрать. Потом наш ашхан разразился страшной бранью. Он кричал, что никогда не допустит этого. Только через мой труп – говорил он. Чужеземец выскочил из юрты, и мы все отшатнулись. В прорези шлема гневно сверкали его карие глаза. Сохраняя спокойствие, он вышел в центр лагеря, поднял к небу сжатый кулак. «Смотрите все!» - громко и отчетливо сказал чужеземец. «Это «Луна и Звезда», и я лорд Индорил Неревар. Я пришел, чтобы вновь собрать свой народ воедино и привести его к величию!» - и все увидели, что на его пальце сверкает удивительной красоты перстень с изображением Луны и Звезды. «А это реликвии Великих Домов» - продолжал чужеземец, доставая из путевого мешка мантию дома Телванни, пояс Хлаалу и кольцо дома Редоран. «Все великие дома признали во мне Нереварина и своего наставника». Каждое слово чужеземца было емко и весомо, сказано спокойно, но так, что слышали все. «А вот это амулет «Зубы Уршилаку» и племя Уршилаку признало меня своим наставником. А это Плеть Зайнаб, и племя Зайнаб признало меня своим наставником», - чужеземец показывал нам реликвии и снова убирал их в мешок. Старейшины, кто видел реликвии, когда был в гостях у других племен, признавали в них подлинники. Мать вскрикнула, она узнала амулет своего племени. «А это камень безумия Аххемуза. Я даю вам время на раздумья. Когда же я вернусь, вы признаете меня своим наставником, как это сделали уже все великие дома и племена. И я поведу вас к миру и процветанию!» И не давая никому опомниться, он ушел на юг от лагеря быстрым шагом, переходящим в бег. Его раб бросился его догонять, умоляя подождать и не бежать так быстро. Но чужеземец уже очень скоро скрылся за уступами скал.
(2) Вот так то. Кареглазый имперец-рабовладелец. Бретонов я тоже исключаю из родословной нашего «Нереварина». Не спрашивай, почему. Интуиция.

После его ухода вся деревня еще долго гудела, старшие спорили и ссорились между собой. Его слова, конечно, были очень дерзкими. Был бы он хотя бы данмером… Но во мне почему то крепла уверенность, что как он сказал, так все и будет, что этот человек не бросал слова на ветер.

8-й день месяца Начала Морозов.
В лагере собрали совет старейшин. Я не имею права голоса, для этого надо быть женатым. В совет вошел мой старший брат, но с правом совещательного голоса. Решающего голоса у него не будет, пока жена не родит ему первенца. Но мне разрешили прийти и послушать. Я же хороший воин и охотник. Доказал это. Вот младшего брата не взяли. Пусть продолжает отираться вокруг юрты ашхана и подхалимничать. Много ли ему это помогло?
Улат-Пал рвал и метал, и брызгал слюной. Он кричал, что ни один чужеземец никогда не будет диктовать свою волю нашему гордому и великому роду, что мы предадим память своих предков, если позволим империи совать нос в наши дела. Я послушал и подумал – наверное, он прав.
Старики осторожно, боясь еще больше разгневать ашхана, напоминали, что чужеземца уже признали наставником все остальные кланы. Разве три Великих Дома, и три гордых племени могут ошибаться? Да и Азура к нему благоволит. Может, чужеземец и впрямь Нереварин? Улат-Пал не согласен с выбором принцессы даэдра?
Шаманка встряла в разговор мужчин. Она лучше знает пророчество. Нереварин должен явиться из чужих краев, а про его расу вообще не говорится. С чего все решили, что он должен быть данмером? Да хоть мохнатым хаджиитом.
Я слушал и думал – да, так и есть, имперец может быть нашим наставником. И так я много раз менял свое мнение, пока сидел и слушал. Совсем запутался. И голова заболела. Мудры были наши предки, что установили правила совета. И еще я понял, что быть хорошим воином еще не значит быть хорошим вождем. Я могу угадать, куда ступит дикий гуар следующим шагом. Но я же не могу видеть сквозь время и знать, к чему приведут племя мои решения.
(1) А у мальчика, между прочим, зачатки государственного мышления. Он думает о последствиях, в отличие от своего строптивого вождя.
Хан-Амму предложил назначить чужеземцу испытание, как сделали все племена до нас. Пусть он послужит племени, и за это не сложно называть его как ему нравится. Улат-Пал плюнул ему в глаза, назвал предателем и заявил, что последнее слово все равно за ним. Он ашхан. И он не отдаст свое племя в руки чужеземцам, пусть даже все мы сами захотим лечь под имперца. Одного отвадил, и на другого найдет управу. Я не понял, это он о Жосьене? Действительно, я только заметил, а где же Жосьен? Что Улат-Пал с ним сделал? Неужели убил? Или побил и прогнал? Прогнать Жосьена вовсе не легко, он упрямей гуара, будет молиться своим девяти богам и молча сносить побои и оскорбления, но не уйдет. Проще убить такого. Жаль… Я назвал бы Жосьена своим лучшим другом, будь он одной со мной крови и веры.

11-й день месяца Начала Морозов.
Третий день в лагере затишье. На лицах тревога и ожидание. Хан-Амму занемог и не выходит из юрты. Еще бы, такой позор, его оплевали на людях. Мать послала ему свежих лепешек из муки солтриса. Он вдовец, и дочь уже отдал замуж, больше некому о нем позаботится. Я спросил Хан-Амму, как он думает, что Улат-Пал мог сделать с Жосьеном? Никто не видел тела. Хан-Амму ответил, что слышал, как ашхан рассказывал Жосьену, что в окрестности обитает племя еще более дикое, чем мы, где никогда еще не слыхали о культе девяти. Наверное, этот глупый фанатик ушел их искать. Я спросил: «а это правда, что есть такое племя? Или ашхан обманул его?». Хан-Амму помолчал и ответил, что лучше мне этого не знать. А потом спросил, как бы я поступил на месте ашхана? Я ответил ему, что еще слишком юн, чтобы решать за все племя, но я чувствую в имперце великого воина, с которым выгоднее дружить, чем ссориться. Хан-Амму молча покивал и отпустил меня.
Кстати, Улат-Пал тоже носу не кажет из своей юрты и никогда не остается в одиночестве. При нем всегда два его верных гулахана, а Хан-Амму он исключил из своих гулаханов.

12-й день месяца Начала Морозов.
Я проснулся часа за два до рассвета и вышел из юрты. Ну…освежиться. Засиделся я дома.
И тут я услышал, как зашелестел полог у входа юрты шаманки. Я пробрался меж юртами подглядеть, что за гость у нее в такой час и чуть не столкнулся с тем самым имперцем. Он прямиком направился в юрту ашхана, доставая на ходу необычное оружие в виде полумесяца. Судя по узорам на клинке – даэдрическое. В юрте ашхана он пробыл недолго. Все было тихо на удивление. Он вышел из юрты спиной вперед, волоком таща за собой груду каких-то вещей, завернутых в половик. И все это втащил в юрту Хан-Амму. Очень странно. Я решил подобраться поближе. По следам чужеземца стелилась кровавая дорожка. На пологе, там где он брался рукой, остался кровавый отпечаток пятерни. Я заглянул в юрту ашхана и ужаснулся. На полу было просто кровавое месиво из тел. Где руки, где головы, не разобрать. По стенам и потолку все было забрызгано кровью. Вот что осталось от ашхана и двух его лучших гулаханов. Только две жены Улат-Пала сидели, обнявшись, за большой корзиной и тихонечко поскуливали. Я поспешил в юрту Хан-Амму, чтобы защитить его или пасть самому, но не ждать трусливо, как чужеземец будет вырезать лучших людей племени. Имперца в юрте уже не было, а Хан-Амму был цел. Он сидел перед кучей вещей, что имперец снял с убитых. Это были регалии ашхана. Хан-Амму рассеяно перебирал их и бормотал про себя: «Да, мы усвоили урок, лорд Неревар, усвоили…»

(1)Вот так империя улаживает конфликты – устраивает кровавую баню! Вот она, знаменитая дипломатия Септимов!

13-й день месяца Начала Морозов.
В племени траур. Хан-Амму проводит погребальные обряды на правах ашхана. Он будет мудрым ашханом, но он слабый воин. У всех одно и то же чувство – мы осиротели. Отца с братом еще нет. Из сильных мужчин в племени, пожалуй, только мой старший брат. Ну и я, разумеется. На младшего надежда плохая. Этот трясется над своими грядками батата, что разбил прямо за юртой ашхана. Бывшего ашхана.

15-й день месяца Начала Морозов.
Старшая жена Улат-Пала заявила, что ни дня не останется в стане предателей, тех, кто позволяет чужеземцам устраивать резню прямо в лагере и убивать своих вождей. Она нагрузила гуаров всем добром, что оставалось в юрте Улат-Пала (а он много чего ценного успел собрать в своих сундуках за время правления) и уехала на родину в племя Зайнаб. Никто не мог ей возразить, никто ее не останавливал. Только Хан-Амму напомнил, что Зайнаб признали имперца своим наставником раньше нас. Младшая жена, вернее теперь уже вдова, осталась одна в пустой юрте. Она присыпает пеплом запекшиеся лужи крови, отчищает скребком въевшиеся в шкуры брызги. Младший брат крутится вокруг нее, берется помогать, утащил из дому шкуры со своей лежанки, чтобы сделать ей новый полог. Я что-то начинаю подозревать.
Детей Улат-Пал не оставил, а его гулаханы были и вовсе холостыми. По ним плакали только матери.

20-й день месяца Заката Солнца.
Я долго не писал. Зачем я все еще продолжаю это делать? Раньше я наблюдал за Жосьеном, и мне хотелось повторять за ним. Я наивно верил в его книжную магию. Он почти что убедил меня, что его девять божеств могут исполнить мое самое заветное желание, невзирая на мою расу, если только я очень сильно в них поверю. Я не предал предков и не молился чужим богам, но разрешил Жосьену молиться за меня девяти. Ну и что? Так-то защищают эти девять своих почитателей? Где теперь Жосьен? Жив ли он?

21-й день месяца Заката Солнца.
Не думал я, что мы когда-нибудь снова увидим нашего «наставника». Но вот, во время моего дежурства я заметил приближающегося к лагерю легионера в полном имперском доспехе. Ах да, надо сказать, что я уже не имею права болтаться по Молаг-Амуру когда мне заблагорассудится. Я несу ответственность перед племенем. Если я сгину, кто защитит женщин? Ну, так вот. Легионер спокойно прошел в центр деревни, словно и не заметил моего наставленного на него копья. «Ну что, не позабыли своего наставника?» - легионер приветственно вскинул руку с перстнем Азуры. Но раньше я узнал его голос. И теперь внимательно рассматривал его лицо. Имперский шлем не скрывал его. Ничем-то оно не было примечательно. Нос прямой, подбородок волевой, волосы каштановые, глаза карие, взгляд смеющийся и улыбка белозубая. Уже не юнец, но еще молод.(1) Все имперцы одинаковые. Он без тени смущения разгуливал по лагерю, совал нос везде и всюду, осматривал наши корзины, оборвал весь лишайник с камней грязевого источника. В общем, вел себя по-хозяйски. Скупил у шаманки все ее травы и весь вечер сидел у костра и варил всякие снадобья. Потом продал ей же свои зелья. И подарил ей свою реторту. Сказал, что отобрал у некроманта, а себе еще найдет, некромантов в Морровинде еще много. Потом сам же и смеялся над своей шуткой. Нереварин выведывал у старейшин, не досаждают ли нам разбойники, чем живем, чем торгуем, не надо ли достать чего? Выгрузил из своего мешка несколько серебряных клинков, орочий молот, двемерский щит, пару железных луков и целую вязанку стрел.(2) Сказал, что ему таскать тяжеловато, можем брать, что понравится. И правда, как все дотащил? Девушкам отпускает комплименты и раздаривает золотые септимы.(3) Десять взамен на улыбку, и тысячу за поцелуй. (4) Дурочки уже решают меж собой, кого из них он возьмет в жены. Мне сейчас хорошо видно со своего тайного наблюдательного поста, как он ходит по лагерю, заговаривает с каждым. Может, он и впрямь будет заботиться о нас?(5)

1. не особо выдающиеся приметы, но хоть что-то.
2. поставка оружия.
3. подкуп
4. и совращение. Полный набор.
5. эти дикари, они, в сущности, как дети, только помани, и поверят любому проходимцу.


22-й день месяца Заката Солнца.
Похоже, наставник наш славный малый. Всего за день он расположил к себе все племя, а теперь расспрашивает о Жосьене. (1)Если подойдет и спросит, я расскажу, что знаю. Но сам напрашиваться не буду, как-то неловко.
1.Вот он себя и выдал.

23-й день месяца Заката Солнца.
Наставник отсутствовал где-то и вернулся после полудня. В руках его были зажаты грязные клочки бумаги. Имперец рассеянно озирался, бродил по лагерю, несколько раз прошел мимо меня… В его кулаке были страницы из книги! Я глаз отдам на спор, что во всем Молаг-Амуре книги читал только Жосьен. Он нашел его! Или его тело… И тут Наставник подошел ко мне, и вот что он сказал: «Слушай, парень, тут такое дело… Три знойные красноглазые красотки изнывают в одиночестве, им так не хватает крепкого мужского… скажем так, плеча! А святоша ваш на это дело ну никаким местом, сам понимаешь, не годится. Тебя интересует?» Еще бы меня не интересовали знойные красотки. «У меня сильные плечи!»-ответил я. «И руки тоже. И ноги. Вообще все сильное. Я лучший охотник в племени!». Эхх… Никогда я не умел сразу подобрать нужные слова. Наставник, наверное, решил, что я идиот. Я хотел еще расспросить о Жосьене, но имперец не дал мне и слово вставить. «Вот и отлично», - сказал он, хлопнув меня по плечу, -« тогда иди к мамочке и скажи, что ее сынок завтра едет жениться. Подъем на рассвете. С собой иметь комплект нижнего белья. Вольно». И ушел спать к шаманке. Я сейчас забираю дневник из тайника, пойду на совет племени. Будет решаться моя судьба. Я ничего не понимаю. Мне вообще не верится в происходящее.

@темы: TES III, Фанфик закончен, POV