Заявка №3

[Muggy]

Ф3. evil!Сто Первый/Амата. После завершения квеста «Проблемы на домашнем фронте» Амата изгоняет Одинокого Странника, чтобы сохранить за собой новый статус, что тот воспринимает как предательство и в гневе уходит прочь. Проходит несколько лет, в Убежище таки доламывается водный чип/враги сжигают родную хату ... а спустя некоторое время Амата снова встречается со Сто Первым, которого Пустоши изменили до неузнаваемости. Рейтинг повыше.

@темы: Fallout 3, Фик-фест

Comments

[Гость]

«Мир жесток»
R, предупреждение:

спойлер

каннибализм

1377 слов

На должности Смотрителя она не продержалась и года. Амата раньше и не предполагала, что работа, которую выполнял её отец, может сделать жизнь настолько... беспокойной. Она не боялась ответственности и не возражала, когда приходилось больше работать самой, чем управлять. Амата была из числа тех людей, что верят: хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. Она, конечно, понимала, что управлять Убежищем не просто, но думала, что справится, по крайней мере, не нужно будет переживать, что отец установит какое-нибудь очередное нелепое и жестокое правило.

Зато теперь приходилось беспокоиться обо всём остальном. Хоть Убежище и спроектировали лучшие инженеры довоенных Штатов, оно существовало уже не первую сотню лет, и что-то в нём постоянно выходило из строя. Люди получали травмы, а врача не было — Джеймс сбежал, Джонаса убили. После того случая никто уже не чувствовал себя в безопасности, и многие офицеры подали в отставку — кому-то надоели упрёки жителей, мол, охранники недостаточно эффективно действовали во время нашествия радтараканов и позже, во время бунта; а кто-то просто боялся за свою жизнь.

Но кроме дел Убежища было ещё кое-что, беспокоившее Амату — в каком-то смысле это можно было назвать нечистой совестью, хоть она и считала, что поступает правильно, выставляя своего друга за дверь, даже после того, как он помог ей и всем жителям, но всё равно не могла выкинуть из головы его реакцию. Впрочем, глупо было бы ждать, что он отнесётся с пониманием — когда второй раз выгоняют из Убежища, это уже чересчур, а, зная его характер...

Он с детства был настоящим задирой, Амата так до конца и не простила, что он испортил её праздник — ну, формально это был его день рождения, но ведь она организовала всё, потратила столько времени и сил, украшая кафетерий и собирая гостей, тщательно скрывая свой сюрприз, а он всё разрушил, затеяв драку с Бутчем из-за какого-то рулета. Кстати, рулет был такой большой, что он мог бы поделиться и с Бутчем, и с ней, но предпочёл этого не делать и съел всё сам. Он вообще был вечно голоден.

Они с Бутчем часто дрались — в школе Амата даже наивно думала, что из-за неё, особенно после того случая, когда попросила друга защитить её от приставаний «Туннельных змей» перед выпускным экзаменом. Он радостно отделал всех троих, а потом ещё написал тест без звука, и только потом отправился к отцу в клинику зашивать разбитую губу, вправлять сломанный нос и делать томографию головного мозга. Как же она тогда восхищалась им, думая, что он отстаивал её честь. А ему просто хотелось подраться, выпустить пар перед экзаменом, пояснил он, когда Амата навестила его в клинике. И попросил «принести что-нибудь пожрать».

Но, хотя еда его явно интересовала больше, чем она, Амата всё равно переспала с ним, как только он вернулся домой из больницы. Всё произошло довольно быстро и волнующе, но не так, как она мечтала — Амата лежала под ним, вздрагивая от каждого шороха, боясь, что внезапно нагрянет его или, что было бы куда хуже, её отец; и плача от резкой боли, разрывающей её изнутри, когда он толкался в неё, словно не понимая, что это был её первый раз. Он не спрашивал, понравилось ли ей, когда они закончили — всё и так было понятно, не признавался в любви, но помог одеться и, как-то по-братски поцеловав в мокрую от слёз щёку, в ответ на её упрёк сказал будто шутя:
— Мир жесток.
А потом как ни в чём не бывало предложил «пойти в кафетерий пожрать».

В день, когда его отец сбежал из Убежища, Амата очень боялась давать ему пистолет — боялась, что он убьёт кого-нибудь из офицеров или её отца, но за жизнь своего друга боялась не меньше, и всё-таки дала. Её отцу и охранникам просто повезло — все патроны ушли на радтараканов, и к концу пути ему уже нечем было отстреливаться. Одного офицера, попытавшегося задержать его, он попросту укусил, вырвав из его горла кровавый шмат, и остальные в шоке расступились.

Воспользовавшись моментом, её друг нырнул в тоннель, ведущий к выходу, и был таков. На выходе Амата, как и обещала, встретила его, и он, конечно же, потащил её за собой. И ведь так хотелось уйти... Но она не могла, никак не могла. Он отнёсся к этому с большим пониманием, чем к её заявлению, что не может остаться, когда вернулся, чтобы положить конец беспорядкам в Убежище и сделал это.

— Мир жесток, — попыталась пошутить Амата, зная, что если будет долго и подробно объяснять ему свою мотивацию, это его только ещё больше разозлит. Если он и припомнил, что сам когда-то сказал ей эти слова, то ничем этого не показал, только усмехнулся недобро, показав тёмные острые зубы, и ушёл.

Через некоторое время, почувствовав, что начинает сходить с ума от невозможности контролировать всё в Убежище, Амата попросила отца вернуться к руководству. О том, что это может спровоцировать очередной бунт, она уже не думала, ей было всё равно. Она больше не в состоянии была днём притворяться Смотрителем, а ночью — миссис Делория, представляя на месте мужа другого, не такого внимательного и чуткого, не такого красивого, но странным образом куда более притягательного.

Бутч ей нравился, они на удивление хорошо ладили и, кажется, он искренне любил её, но всегда казался Амате недостаточно мужественным, слишком много внимания уделяя своей причёске, да и что это за профессия для мужчины — парикмахер? Бутч как мог пытался казаться крутым, даже собрал «банду», но самый крутой парень в Убежище к ней не присоединился, и никто не воспринимал их всерьёз. А главным недостатком Бутча в глазах Аматы, конечно, было то, что он — не тот злобный отчаянный парень, странствующий где-то на пустоши.

На пустоши она не продержалась и дня. Точнее, до дня Амата даже не дожила. Вышла ночью втихомолку, когда муж и отец спали, и она точно знала, как прокрасться мимо офицеров, патрулирующих коридоры в ночную смену. Вышла из Убежища, огляделась и едва не повернула обратно. Даже ночью пустошь во всём своём великолепии производила пугающее впечатление.

И Амата пока ещё могла вернуться — никто бы и не заметил её отсутствия. Пробраться по коридору в жилые блоки, открыть дверь, на цыпочках войти в спальню, лечь к Бутчу под бок, словно и не сбегала. А утром сказать отцу, что временное помутнение прошло, и она готова продолжать работу Смотрителя. Но в таком случае она сама себе казалась бы полной дурой, а этого Амата допустить не могла, и храбро двинулась по направлению к Мегатонне, стараясь не думать о том, что это тоже не самый разумный поступок.

Камешки хрустели и осыпались под ногами, она то и дело спотыкалась на неровной дороге в темноте, один раз упала и содрала кожу на ладонях, вскрикнула. Звуки и запахи привлекли внимание семейки кротокрысов, выбравшейся из норы в поисках позднего ужина, а, может, раннего завтрака. Три мутировавших грызуна, отец и двое малышей, недавно оставшихся без мамы, были очень печальны и голодны. Амата не услышала, как они подкрались, лишь почувствовала, как острые зубы папы-кротокрыса впились в её ногу, прокусив до кости.

Её крик смешался с радостным визгом двух детёнышей кротокрысов, когда они набросились на добычу вслед за отцом, а потом из темноты резко выскочил другой хищник, крупнее, опаснее и ловчее, и деревянной палкой, обмазанной чем-то ядовито-зелёным, светящимся в темноте, начал лупить кротокрысов. Токсичный состав вмиг разъедал грязно-розовую кожицу, и с каждым ударом в воздух летели ошмётки кротокрысьего мяса.

У папы-кротокрыса взорвалась голова, один из детёнышей просто переломился с очередным ударом, показав торчащий обломок позвоночника, другой бросился убегать, но было поздно — метко брошенная палка острым светящимся концом вошла в его маленький зад, и детёныш кротокрыса разлетелся на несколько кровавых кусков.

А чудовище, которое всё это проделало, склонилось над Аматой, от ужаса едва не лишившейся чувств, с явным намерением самолично её сожрать.

Мужчина надвигался, а Амата пятилась от него, зная, что всё равно не успеет встать и побежать, а если и успеет, то далеко не убежит, да ещё и с прокушенной ногой, но не пятиться просто не могла. Из-за туч показалась луна и осветила его лицо — грязное, искажённое почти до неузнаваемости, но всё-таки она узнала его, и, что было хуже всего, он, похоже, тоже её узнал. Но это его не только не остановило, а, наоборот, воодушевило.

Мелькнула запоздалая мысль, что зря она пошла его искать, а ещё внезапно Бутч уже не казался таким плохим, но было поздно. Амата нашла своего героя, а он нашёл её.
На пустоши всегда не хватало еды, а он и в Убежище никогда не мог наесться вволю, был вечно голоден. Семья научила его усмирять голод, поглощая кровь, но не плоть, и всё-таки иногда он спускал внутреннего зверя с поводка. Он схватил её за ногу, потянул на себя и с радостным чавканьем вгрызся в открытую рану.

[Гость]

Когда анончик кидал сюда свою заявку, то совсем не ожидал, что её выполнят в таком гастрономическом свете. Неожиданно, негаданно
Интересный вариант трактовки событий их встречи, спасибо!

[Doctor Zee]

жееесть когда прочитала про ногу и чавканье у меня живот заболел ТТ до последнего момента верила, передумает он Амату убивать :3 злой, автор, злой

[Гость]

Гость, я был голоден, когда писал это спасибо за отзыв)

Doctor Zee,

жееесть когда прочитала про ногу и чавканье у меня живот заболел

надеюсь, от смеха?) если нет, то простите, я не хотел

автор

[Doctor Zee]

Гость, в последней строке присутствует что-то неуловимо-юмористическое. всёсерьёзновсёсерьёзновсёсерьёзно и вдруг герой с радостным чавканьем вгрызся в открытую рану : D

[Гость]

Гость-автор в 22:10. У меня теперь смутное подозрение, что я вас знаю.

Заказчик

[Гость]

Заказчик, я вот тоже думал, что знаю вас, а теперь засомневался Но мы можем проверить наши догадки, если я всё правильно понимаю и это не противоречит правилам
автор

[St_Anita]

Гость-автор. Я вообще-то не хотела открываться после той реакции, которую вызвали заявки нового тура в фандоме, но больно мне интересно, правильно я вас пронзила или нет.
Дабу, ты ли это?

[daburumcola]

Да, это я Ура, значит я тебя тоже правильно пронзил, но нежелание открываться меня смутило
А какая там реакция была? Вроде ничего особо ужасного)

[St_Anita]

Бгг, значит мой пронзатель исправен! Как так, пожелал какой-то унылый никому не нужный пейринг, а не что-нить оригинальное, типа собрания второстепенных персонажей на научной конференции. Мне даже неловко стало, честно говоря Пользуясь случаем спрошу, а название - это такая отсылка к твоему последнему комментарию в мой адрес в фичке про Отема? Ты там ещё сказала, мол жестокий мир, жесток.

[daburumcola]

Как так, пожелал какой-то унылый никому не нужный пейринг

ну почему, пейринг хороший, я вот вдохновился, видишь. правда, больше кротокрысами увлёкся, чем главными героями под конец, как-то так вышло.

Пользуясь случаем спрошу, а название - это такая отсылка к твоему последнему комментарию в мой адрес в фичке про Отема? Ты там ещё сказала, мол жестокий мир, жесток.

нет, это не отсылка. просто я всё время повторяюсь, это у меня непроизвольно получается.
нет, это не отсылка. просто я всё время повторяюсь, это у меня непроизвольно получается.

[St_Anita]

daburukurikku, а, понятно. А я тут пасхалки ищу. Пора одевать шапочку из фольги.
Спасибо, что взялась за заявку. Я, честно говоря, и не надеялась.

[daburumcola]

Да не за что, ты у себя так сетовала, что наш фандом ходит только на ФБ, что мне стало стыдно и я решил это исправить