Название: Сны Довакина
Автор: Rilar
Бета: Rahgolmoro; TheFallenAngel
Категория: "The Elder Scrolls V: Skyrim"
Рейтинг: G
Персонажи: Довакин и плоды его ночного воображения
Жанры: Джен, Юмор, Стёб, Экшн
Аннотация: Что может сниться Довакину, прославленному истребителю драконов? Он и сам не знает, но, зачастую, эти сны контролировать очень сложно. Маленькие зарисовки.
От автора: Писалось ради гы-гы, однако все вышло из-под контроля и решило стать не таким наркоманским.
Статус: В работе
Сон первый. ЛирическийСон первый. Лирический
Во избежание различных недоразумений, уточню прямо здесь. Каждая история разделена на две части - первая непосредственно сон, а вторая утро после него.
Уютный уголок, рядом дикий и незатронутый людьми небольшой хвойный лес. Маленький домик на вершине зеленого, поросшего травами холма. Все так и дышит восторгом. По склону бежит маленькая девчушка лет пяти, платьице развевается на ветру, длинные волосы, заплетенные в две косы, отливают золотом под лучами солнца.
- Папа! Папа! - Веселится, хохочет!
За ней бежит мужчина средних лет, в простой одежде земледельца, а на голове рогатый шлем. В руках же он держит сачок. Да-да, сачок для бабочек.
- Папа! Поймай мне еще бабочку! - маленькая девочка подбегает к мужчине. Он же подхватывает ее на руки и начинает кружить.
- Хорошо, милая. Подожди, папа сейчас вернется.
Он хватает отброшенный было сачок и бежит вниз, к бурной речке, музыкально журчащей в низине. Это излюбленное место для водопоя у диких животных. Вот и сейчас на противоположном берегу мирно стоял огромный олень с поразительно добрыми глазами. Улыбнувшись этому лесному созданию, Довакин стал высматривать свою жертву. Вот она — большущая бабочка с небесного цвета крыльями.
- Она такая милая! - Восторженно воскликнул он. - Дочери точно понравится!
Издав боевой клич, Довакин почти ринулся на нее, высоко занеся над головой сачок.
- У бабочек тоже есть души, Довакин? - донесся откуда-то сбоку голос.
Воинственный клич плавно перешел в тонкий визг. Сачок медленно выпал из ослабевших рук. Мужчина так и остался на месте, боясь пошевелиться.
- А ты кто? - выдал драконоборец первое, что пришло на ум.
- Ты еще спрашиваешь? - фыркнул голос, на этот раз ближе, отчего у Довакина по телу поползли мурашки и он боязливо сглотнул. - Олень я! Повернись, не бойся.
Мужчина развернулся, судорожно вспоминая слова ту'ума. Это действительно был олень, причем именно тот, что недавно пил воду из реки.
- Смотри как я умею! - Воскликнул олень, перекувыркнулся через голову и исчез, оставив после себя рога, увязнувшие в землю.
Довакин открыл от удивления рот. Этот олень уникален, обливион его подери! И рога такие гладкие... отличный гребень для дочери выйдет. Взвалив рога на плечо, Довакин оглянулся в поисках сачка и бабочки. Ни того, ни другого не обнаружилось.
- Тан! - опять раздался голос, в это раз женский. - Тааан!
Но Довакин не хотел оставлять дочь без подарка.
***
Но тот никак не реагировал на ее попытки. Тогда Лидия решилась на крайние меры.
- Мой тан! Дракооон!
- Шо? Хде? - Безумно вращая глазами, вопросил Довакин, мгновенно спрыгнув с кровати, схватив стоящий в изголовье меч и приняв боевую стойку. - Эээ... А где дракон? - Задал он гениальный вопрос. - Лидия?
Сон второй. МстительныйСон второй. Мстительный
Романтичная ночь в тронном зале Драконьего предела. Никого вокруг, тишина и покой. Лишь Лидия и ее тан, который снова в рогатом шлеме. Парочка так увлечена друг другом, что кажется, будто бы они срослись. Довакин повалил хускарла на главный обеденный стол, стал покрывать поцелуями ее шею. Тронный зал оглашали еле слышимые стоны.
Вдруг стол пошатнулся. Довакин поднял взгляд и увидел оленя, стоящего на столе. Олень медленно опустил голову вниз, подхватил мягкими губами какую-то белую тряпочку и стал ее жевать. При этом его морда не выражала ровным счетом никаких эмоций. Это чрезвычайно удивило Довакина.
- Вот скажи мне: рогатый шлем добавляет мужской силы или же отражает внутреннюю суть владельца? – философски пожевывая тряпочку, произнес олень.
Довакин недоумевающе поднял бровь.
- Мой тан, почему ты остановился? – обиженно спросила Лидия.
- А ты разве его не видишь? - ошарашенно ответил Довакин.
- Кого "его"?
- Оленя! Вот он стоит, прям над тобой! - мужчина отшатнулся, чтобы дать возможность девушке посмотреть.
Лидия обернулась. Никого не увидев, она схватила свою одежду и начала поспешно одеваться.
- Наверное, это была ошибка. Мне нужно идти. Ульфрик Буревестник звал меня на ужин.
- Упс. Кажется, я вам помешал, - задумчиво протянул олень. - Мне тоже стоит уйти.
С этими словами, он соскочил со стола, цокот копыт эхом отдался от каменных стен. Громко откашлявшись, олень начал отбивать до боли знакомый Довакину ритм, параллельно напевая что-то себе под нос. Мгновенно взяв с места разбег, животное рванулось в галоп, горланя на весь зал "Довакин, Довакин, наль ок зин лос варин, уа деин вокуль мафаерак аст валь!", с разбегу врезавшись в массивные двери, которые не выдержали такого напора и вылетели вслед за оленем на улицу. "Арк фин норок паль гран фод нуст хон зиндро зан, Довакин, фа хин коган му драль!", доносилось с улицы.
Терпение Довакина подошло к концу. Как есть, в одном исподнем, он выбежал вслед за этой рогатой бестией, зажигая в ладони файербол.
- Стой, обливион тебя раздери! Я тебе сейчас покажу! - огненный шар сорвался с его ладони, пролетев мимо оленя и врезавшись в чей-то дом, который тотчас занялся пламенем.
"Хузра ну, куль до од, уа ан бок лингра вод, Арк фин тей, бозик фун, до фин геин!", - продолжало греметь впереди.
- Не уйдешь! - Довакин гнался за животным, выкрикивая то замысловатые проклятия, то посылая огненные шары. Олень же ловко уворачивался от второго, не обращая внимания на первое и продолжая доводить Довакина до белого каления своим издевательским пением.
Вдруг он резко остановился, Драконорожденный же, набравший приличную скорость, не успел затормозить и проехался босыми ногами по брусчатке улицы.
- Смотри, как я у... - начал было олень, но в этот момент его настиг огненный шар Довакина, охватив языками пламени серую шкуру. - ...мею, - широко раскрыв от страха глаза, олень с большой поспешностью кувыркнулся, успев застать торжествующий вопль Довакина.
-Что, съел? Ха! Будешь знать, как мне мешать!
Мужчина пнул оставшиеся от оленя почерневшие рога. Жаль, Лидия ушла...
***
В это утро Лидия его не будила - Довакин дал ей день на отдых. И, как оказалось, весьма вовремя, потому что одеяло в том месте, где находились его руки, было прожжено, а потолок украшен двумя огромными следами копоти.- Где же эти ботинки?! - Довакин суровым взглядом обвел комнату, будто бы надеясь, что от такого тона сапоги сами выползут и начнут просить прощения у своего владельца. Обреченно вздохнув, мужчина первым делом полез под кровать. Вот они, лежат себе преспокойно и даже не думают о своем хозяине. Что с них взять... Однако под сапогами обнаружилось что-то непонятное.
- Что за?..
Вытащив на свет свою находку, Довакин понял, что это было. Разбитая бутылочка скуумы.
- Так вот ты откуда, олень скайримский! - прорычал Драконорожденный.
Сон третий. Удивительный
Сон третий. Удивительный
Вайтран освещало медленно опускающееся за горизонт солнце, одаряя людей своим прощальным теплом и вытягивая тени в гротескных существ. Плетущийся с очередной ходки Довакин громко пыхтел и тащил за собой огромный мешок, который чуть ли не лопался от сгруженного в него добра. Привалив эту громадину к стене Дома теплых ветров, он начал шарить в карманах в поисках ключа, который, к его пущему неудовольствию, никак не хотел отыскиваться. Махнув рукой, Довакин заколотил по двери, сотрясая весь дом.
- ЛИИИДИИЯ! Открывай, Довакин пришел!
Дверь резко распахнулась, в дверях стояла взмокшая и растрепанная Лидия. Довакин сжал кулаки - в голову лезли различные предположения.
- Драконорожденный, вот и ты! А у нас в доме гость… - догадка подтвердилась.
- Я заметил, - ледяным тоном ответил Довакин, окидывая хускарла грозным взглядом, не предвещающим ничего хорошего для нежданного гостя.
- Мой тан, это не то, о чем ты подумал!.. – начала было Лидия, но мужчина уже входил в дом, бесцеремонно отодвинув ее плечом.
- Где ты, подлец?! – Возопил Довакин. – Выходи, подлый трус!
Почти взлетев на второй этаж, мужчина ворвался в комнату Лидии, и тут же его взору предстала спина незнакомца, сидящего на кровати. Схватив за волосы нарушителя, Довакин развернул его голову к себе.
- Вот ты и попался! - выпалил он в показавшееся знакомым лицо сидящего. - Ой... - Это был Тайбер Септим. Рука, до этого сжимавшая шевелюру незнакомца, тотчас разжалась.
- Что ты себе позволяешь, смертный? - как громовой раскат раздался голос бога. - Не ожидал я, что мое имя прославляется подобным образом.
- П-п-простите! - взвизгнул Довакин, маленькими шажками отступая от разгневанного норда.
- Что ж, ничего. Понимаю, как это выглядит со стороны, - Талос довольно хмыкнул, игриво подмигивая Лидии. - Может, поиграем? - улыбнулся он, поднимая маленькую резную фигурку дракона. - Твоя хускарл неплохо играет, хотя со мной ей не сравниться. Ты застал ее такой после очередного проигрыша. - От самодовольства Талос сиял как новенький септим.
- Играть? - тупо переспросил Довакин, ошарашенно моргая.
- Да, играть! - раздраженно ответил Талос. - Развивает ум, знаешь ли. Тебе бы не помешало.
Довакин, вжав голову в плечи, боязливо кивнул. Улыбка озарила лицо бога.
- Пойдем, мой маленький, - обратился он к маленькой фигурке, зажатой между его пальцами. - Сейчас ты увидишься со своими братьями. - В этот момент грозный бог казался ребенком.
Поманив рукой Довакина, он уселся обратно на кровать.
- Смотри, это - поле битвы, - провел он рукой над деревянной доской с вырезанным на ней ландшафтом, в точности повторяющим Скайрим. - Твои войска - фигурки людей, эльфов и их союзников. Мои - драконы. - Он указал пальцем на горки лежащих на покрывале фигурок. - Твоя задача - отбить у меня господство над Глоткой Мира. Приступим же! - он взмахнул ладонью, и фигурки ожили, занимая свои боевые позиции.
Сражение длилось больше часа. Довакин успел растрепать себе волосы, покраснеть, побледнеть, искусать все ногти на руках и начать подумывать о побеге через окно, как последний дракон Талоса нанес сокрушительное поражение своим противникам - кучке чудом выживших людей.
- Что же, твоя атака была достойной. Но ты проиграл. За этим последует наказание. Такое же, как и у Лидии. - Сделав очередной пасс ладонью, Талос оживил павших драконов и воинов и указал на Довакина. Фигурки стали медленно приближаться. - Сними-ка шлем, сынок, он тебе не понадобится. Лидия, что-то я ужасно проголодался. Не угостишь ли меня сладким рулетом? - взяв девушку под руку, Талос вышел с ней. Их сопровождали тонкие взвизгивания Довакина.
***
- Лидия... - Протяжно звал Довакин. - Лидия, водыыы...
Но никто не отзывался, восходящее солнце слепило глаза, а в бок упиралось что-то маленькое, но до безобразия острое. Довакин с большим трудом перевернулся, и взгляд его упал на маленькую деревянную фигурку дракона.
Сон четвертый. УвеселительныйСон четвертый. Увеселительный
Вайтран готовился к нападению дракона. И не какого-то там обыкновенного дракона, а самого Алдуина, Пожирателя миров. Вокруг бегали мирные жители, кто-то неистово молился Талосу, женщины рыдали в голос, прижимая перепуганных детей, стража города готовилась к самоубийственной атаке во главе с ярлом и его хускарлом. Лишь Довакин сохранял ледяное спокойствие, твердо стоя на ногах. Недавно вычищенный Лидией рогатый шлем блестел в лучах полуденного солнца, руки лежали на рукояти огромного двуручного топора, ветер развевал его успевшие отрасти волосы.
- Yol-Toor-Shol! - Раздалось где-то в предместьях. За этим последовала новая волна криков.
- Ярл! Ему нужен в первую очередь я! Прикажи открыть ворота, дабы я мог сразиться со змием нечестивым! - Обратился Довакин к Балгруфу. - Седобородые научили меня крику "Драконобой"! Он поможет!
Ярл, по-видимому, находясь в состоянии легкого шока, кивнул.
- Открыть ворота! - Приказала Айрилет стражникам. - Без разговоров!
Довакин чопорно поблагодарил ярла, ободряюще потрепал по голове прижавшегося было к нему мальчонку и, гордо подняв голову, шагнул навстречу своей судьбе.
Прошло полчаса.
Весь город сгрудился у смотровых башен города, наблюдая за развернувшимся сражением.
Крики одобрения раздавались отовсюду. Толпа ликовала.
"Joor-Zah-Frul" - гремело впереди.
- Смотрите, он ударил его топором!
"Yol-Toor-Shol"
- А сейчас он ловко уворачивается от огня!
- Нееет! Довакин, берегись!
Хвост Алдуина описывал в воздухе широкую дугу.
- Он пропустил удар хвостом! Как же ему больно!
- Довакин, я хочу от тебя детей!
Прошел еще час.
Одинокий зевака, самый стойкий из всех в городе, лениво жевал травинку, лишь изредка бросая взгляд на поле, где продолжали соревноваться в силе Алдуин и Довакин. Вдруг что-то привлекло его внимание.
- Люди! Они перестали сражаться! - Все тотчас кинулись занимать лучшие для обзора места, толкаясь и ругаясь.
- Они... разговаривают?
Тем временем на поле перед замком.
- Do-Vah-Kiin, остановись! Мы принадлежим к одному роду Do-Vah. Мне не хотелось бы до скончания мира щеголять с отрубленной лапой или испорченной чешуей. А тебе, я полагаю, целое тело тоже не лишнее. - Покачивая головой, первым заговорил Алдуин.
- И что ты предлагаешь? - Отвечал запыхавшийся Довакин, с раскрасневшимся лицом, на всякий случай поудобней перехватывая топор и подбираясь поближе к сидящему на земле дракону.
- Я предлагаю решить наш спор безопасным для нас обоих путем. Потренируемся в силе голоса. Подойди ближе, смертный, я поведаю тебе свой план.
- Ха! Думаешь, я такой тупой, что полезу прямо тебе в пасть? Нет уж! - Делая в сторону Алдуина неприличные жесты рукой, орал Довакин.
- Вы, смертные, всегда такие подозрительные... - Как бы невзначай рассматривая небо, задумчиво протянул дракон. - Что мне сделать такого, чтобы ты подошел, мать твоя рептилия, и выслушал меня?!
- Эээ... Я не знаю... - Растерял весь свой пыл Довакин.
- Вот и я о том же. Подходи, смертный, ты всегда успеешь умереть и без моей помощи.
Поддавшись внезапному порыву, Довакин опасливо пошел вперед, все еще сжимая в руках топор.
Тем временем в городе.
- Что там? Что там? Как жаль, что нельзя ничего расслышать! - Причитала молодая женщина.
- Да все бы вам, бабам, чужие разговоры подслушивать, тьфу! - Возмущенно тряся бородой и потрясая в воздухе узловатой клюкой, возмущался седой старик.
- Гляньте-ка! Пожиратель-то улетает!
Толпа радостно возопила, кто-то подбрасывал в воздух цветы, кто-то шапки, один раз в небе даже промелькнула чья-то набедренная повязка. Но вдруг свет солнца затмила гигантская крылатая тень.
- Рано радуетесь, наивные смертные! - Прогремел Алдуин, совершая очередной круг над Вайтраном. - Наша битва еще не закончена! - С этими словами он спикировал к отряду стражников, посыпающих броню дракона стрелами, схватил с десяток несчастных и вновь направился к полю боя, где одиноко бродил Довакин, от скуки пинающий камни и репетирующий оскорбительные жесты для деморализации противника.
- Do-Vah-Kiin, я нашел то, что нам пригодится! - Стражники горохом посыпались на землю.
- Обливион тебе в глотку! Неужели ты не мог найти что-то неживое?!
- Мог. Но так гораздо интереснее. - Ухмыльнулся дракон. - Думаю, чужие глаза нам ни к чему. Ven-Mul-Rik, - выдохнул Алдуин, и непроглядный туман покрыл всю долину. - Вот так гораздо лучше. Теперь давай, заморозь их!
- Iiz-Slen-Nus!
- А ты неплох! - Одобрил дракон. - Теперь же поиграем. Я поставлю их клином и тот, кто собьет больше всего стражников Безжалостной силой, выиграет. Идет?
- Идет!
От радости хлестнув по земле хвостом, Алдуин расставил замерзших стражников.
- Мы с Партурнаксом, когда еще маленькими ящерицами были, любили так развлекаться, - прикрыв глаза от удовольствия, поведал Алдуин. - Веселые были времена, эх... Чур, я первый!
Не дожидаясь ответа Довакина, дракон проревел "Fus-Ro-Dah!". Семеро стражников как ветром сдуло.
- Что-то теряю хватку. Старею, что ли?.. - Задумчиво почесывая брюхо когтистой лапой, огорчился Алдуин.
- Ты просто давно не тренировался, - похлопав дракона по хвосту, поддержал его Довакин. - Теперь моя очередь! Расставляй!
Алдуин быстро вернул упавших стражников на место.
- Fus-Ro-Dah! - Ту'ум Довакина оказался сильнее ту'ума Пожирателя миров. Девять фигур отправились в познавательный полет, на прощание сверкнув своими ледяными гранями. Лишь один стражник оказался самым стойким, виновато оставаясь в стороне и навевая тоску своим одиночеством.
- Обливион мне в зад! Это чертовски весело! Давай еще раз!
- Нет, ты победил, - опечалился Алдуин. - Теперь мне нужно уйти...
- Не городи чушь, дракон! Мы, как ты сказал, принадлежим к одному роду Do-Vah. Давай продолжать!
Морда Алдуина тотчас озарилась улыбкой.
- Спасибо, Do-Vah-Kiin. Я так скучал по этой забаве! Уйдешь со мной, чтобы мне не было так тоскливо? Я не буду разрушать этот мир, обещаю. По крайней мере, ДО твоей смерти.
***
- Мой тан? Где ты был всю ночь?
Сон пятый. Stop right there, criminal scum!
Сон пятый. Stop right there, criminal scum!
Бум!
Бум!
Бум!
Затаив дыхание, Довакин, притаившийся за огромным валуном, крепко прижимал к себе секиру, подругу бесконечных странствий, периодически выглядывая из своего укрытия, чтобы посмотреть на великана, которому именно сейчас вздумалось поиграть с камнем величиной с босмера, из-за чего прославленный истребитель драконов был вынужден изображать ленивую ящерку.
Солнце немилосердно палило, короткое скайримское лето было в самом разгаре, впрочем, как и цветение тех самых цветов, что так любила Лидия. Блаженная улыбка озарила лицо мужчины, стоило ему вспомнить о своем хускарле. Нет, он не был влюблен. По крайней мере, не в этом месяце — нужно строго соблюдать оговоренную с самим собой очередность дел, иначе...
Ба-бах! Что-то достаточно крупное со свистом пролетело над головой, задев валун. За чем последовал нечленораздельный рев — в языке великанов Довакин силен не был, но он мог бы поклясться, что это были самые грязные ругательства на свете! Обливион его дери, если это не так!
Драконорожденный боязливо приоткрыл один глаз, все так же сжимая в руках секиру. Но увиденное заставило его опешить.
- Твоя секира — твоя возлюбленная, Довакин? Поэтому ты прячешься с ней в таких диких и укромных местах?
- Опять ты?! - теряя самообладание, прорычал мужчина. - Проваливай, а не то я тебя...
Скептический взгляд оленя заставил Довакина стушеваться. В самом деле, предложить что-либо убойнее файербола он не мог. Хотя...
- Я хочу предложить тебе сделку, - выпалил олень, заметив на миг мелькнувшую многообещающую улыбку Драконорожденного.
- Сделку? - мгновенно напрягся Довакин. - Я с оленями сделки не заключаю!
- Тебе же нужен цветок?
- Ах, ты! Откуда ты узнал, рогатый у...
Бум! В очередной раз задрожала земля, мелкие камешки на миг поднялись в воздух, Довакин и олень инстинктивно пригнулись.
- Довакин, от тебя требуется не так много! - отчего-то шепотом проговорил олень, брызгая слюной.
- И что же?
- Украсть мамонта, - неопределенно махнул головой в сторону рогатый.
- Ты сду... - от удивления Довакин выпучил глаза и повысил голос. Олень зашикал, и мужчина, прикрыв рот ладонью, уже тише произнес. - Ты сдурел, да?
- Начнем с того, Довакин, что из нас двоих именно ты подпадаешь под определение сумасшедшего.
- Почему это?
- Ты разговариваешь с животным, а не я, - картинно закатив глаза и горестно вздохнув, парировал олень.
Довакин в задумчивости поскреб свой рогатый шлем, коснулся кончика правого рога, поглядел на облака, будто и не слышал ничего. Олень нетерпеливо топнул ногой.
- Довакин! От тебя требуется лишь отвести мамонта этого великана в то место, которое я укажу тебе. Взамен ты получишь тот цветок. Соглашайся.
- А как я проведу зверюгу мимо, а? Его в карман не положишь!
- А я тебе на что? Ты крадешь мамонта, пока я отвлекаю здоровяка. Готов?
- Постой! А в чем твоя выгода?
- Этому великану не стоило так унижать меня... - с видом уязвленной гордости олень глядел на облака. - Готов?
Насупившийся Довакин кивнул, стараясь сохранять суровое выражение лица. Кожаные перчатки слегка скрипнули, когда он крепче сжал рукоять секиры.
Пятнадцатью минутами позже.
Потный, измазанный в грязи Довакин проклинал всех на свете. И оленя, предложившего участвовать в этом балагане, и себя самого, за такую беспросветную тупость, и Лидию... Талос! Лидию проклинать нельзя.
Однако витиеватые ругательства облегчения с собой не приносили — как воняло от спасителя мира мамонтовым навозом, так и воняло («Это чтобы мамонт не перепугался раньше времени!», - проклятая рогатая тварь издевательски хихикала, пока мужчина обмазывал себя грязью вперемешку с упомянутым ранее навозом), а живописно развешанные оленем ветки кустарника («Для маскировки!», - как уверял «подельник») на его шлеме не добавляли радости жизни и единения с природой, ибо оказались лозами ядовитого плюща. Отсутствие одежды, отличной от набедренной повязки, угнетало чистоплотного Довакина. Где теперь его штаны из первоклассной драконьей кожи с костяными вставками, в которых можно было щеголять на зависть другим искателям приключений в окружении щебетавших на все лады девиц? Лежат себе там, одни-одинешеньки...
Впереди возникла еще одна дурно пахнущая куча, явно свежая. Стараясь проползти мимо нее как можно скорее, не замарав ни единого сантиметра собственной кожи, Довакин не сразу заметил, как уткнулся во что-то большое и волосатое. Это что-то утробно зарычало. Шумно сглотнув, мужчина поднял голову и встретился взглядом со зрачками-щелочками. Саблезуб — отличная компания для человека, с ног до головы вымазанном в мамонтовом де...
- Хорошая киса, хорошая, - все так же ползком, смешно отклячив зад, Довакин стал пробираться назад, - ты же меня не тронешь, правда? - решив подстраховаться, Драконорожденный выпалил пришедший на ум Крик, - Кин-Мир-Доверие! - вышло на Всеобщем. - Обливион меня дери! Кин-Мир-Доверие!
Саблезуб медленно приближался, когти на его передних лапах внушали просто животный ужас. Решив, что жизнь Героя ценнее какой-то там мести, Довакин вскочил на ноги и что есть мочи рванул прочь от свирепого хищника, не переставая оглашать окрестности пронзительными воплями ужаса вперемешку с Криками на всеобщем.
- Кин-Мир-Доверииие!
Спустя еще полчаса.
Прихрамывающий на одну ногу Довакин возвращался из леса, пытаясь отплеваться от шерсти. Несносный олень, так и не дождавшийся сигнала для начала отвлекающего маневра и потому отправившийся разыскивать мужчину-в-шлеме, семенил рядом.
- Откуда мне было знать, что там окажется саблезуб? - Довакин одарил его тяжелым взглядом. - А что до того, что он принял тебя за самку, то мне такое и подавно не ведомо. В конце-концов, откуда мне знать, что их привлекает? Да и под действием твоего Крика он стал каким-то чересчур любвеобильным...
Спустя еще пятнадцать минут непрерывной оленьей болтовни.
- … обмазывайся гуще, так будет лучше! Саблезубов там теперь точно нет, можешь мне поверить. Дай я тебе новых ветвей нарву...
Стараясь думать о Лидии и о том, как он преподнесет ей этот цветок, Довакин покорно выполнял все рекомендации оленя.
«Да, из грязи в... грязь. Почувствуй себя червем, оцени разнообразие!», - обреченно пронеслось в голове Драконорожденного. В этот раз он уже почти дополз до обросшей рыжим мехом громадине, от которой, к слову, воняло так, что портянки Ралофа после двухнедельной носки казались просто даром богов.
Обвязав камешек лозой плюща, Довакин швырнул его в ту сторону, где, по его расчетам, должен был находиться олень.
- Ай! Что-то попало мне в колено! - весьма громко донеслось из-за холмика; секунду спустя оттуда показался шлем стражника Вайтрана. Довакин прижал палец к губам, призывая к молчанию, но было поздно. - Драконорожденный! Не думал вас увидеть в столь... неожиданном месте. Вам требуется помощь?
- Нет! Уйди!
- Но позвольте узнать, чем вы занимаетесь?
- Мамонта ворую. Не заметно, что ли?
- Не двигаться! Приказ ярла! - мгновенно подобравшись и обнажив меч, гаркнул стражник.
- Тебе шлем жмет, умник? Я тан Вайтрана, забыл?
Наконец, когда все недоразумения удалось уладить, а со стражника была взята клятва о молчании, Довакин вновь обвязал лозу вокруг камешка и кинул его. В этот раз точно к адресату.
- Эй ты, великанья задница! - донеслось откуда-то сбоку. - Попробуй догнать меня!
Нечленораздельный рев и отдающиеся гулкой дрожью шаги ясно давали понять, что олень добился своего. Собрав свою волю в кулак и крепко сжав зубы, Довакин продолжил свой путь к мирно спящему мамонту. Вот он, уже совсем близко. Глаза начали слезиться от нестерпимого, резкого зловония. И на кой черт нужен этот мамонт?!
Вспомнив наставления оленя («Возьми его хвост, отыщи самый длинный и тонкий волосок и выдерни его как можно резче!»), Довакин брезгливо поморщился, стоило хоть раз взглянуть на этот хвост — шерсть свалялась и ссохлась, заляпанная чем-то-то коричневым, так, что было удивительно, как этот мамонт может делать свои нехитрые повседневные дела. Суровая необходимость брать ЭТО в руки приветствовала впечатлительного Довакина где-то у входа на Дрожащие острова. Выпучив глаза от напряжения, стараясь дышать неглубоко, моля Талоса о придании сил, Драконорожденный протянул руку и коснулся хвоста. Нет, это был не хвост. Это было целое хвостище! Омерзительно воняющее, спутанное, огромное хвостище!
С трудом поборов в себе отвращение, Довакин принялся искать тот-самый-длинный-волос, тихонько шипя себе под нос все ругательства, пришедшие на ум. Этот-самый-длинный-волос никак не находился.
- Обливион меня дери! - выдохнул Довакин.
Как оказалось - зря. За выдохом обычно следует вдох. Полной грудью. По-новому оценив богатый букет ароматов, окутавших его, Драконорожденный поспешно зажал нос двумя пальцами, наплевав на то, что пальцы до того находились не в самом приятном месте. Решив покончить с этим поскорее, Довакин свободной рукой схватил как можно больше волос на мамонтовом хвостище и что есть мочи дернул.
В этот момент события приняли совершенно неожиданный поворот. Как оказалось, вырвать сразу целый клок шерсти у мамонта невозможно. Зато этим его запросто можно разбудить - огромная зверюга, издав трубный рев, почти мгновенно поднялась на ноги, пытаясь стряхнуть с хвоста мертвой хваткой вцепившегося Довакина. Мужчина, находившийся в изумительном для себя положении, отчего-то начал думать о вечном: «Интересно, Тайбер Септим хоть раз воровал?». Затем к нему в голову закралась светлая мысль, что кучи проблем можно было избежать, используй он Крик Подчинения. Наверняка такой должен быть. А если нет, то можно придумать!
Эти размышления прервал резкий рывок куда-то в сторону. Довакин чудом не разжал пальцев, верно полагая, что каменистая почва не лучшая альтернатива хвосту мамонта, заляпанного Обливион знает чем. Ветер развевал его набедренную повязку, дикий бег мамонта напоминал укрощение дракона, мужчине казалось, что он сам как герой древних нордских эпосов, лицом к лицу столкнувшийся с опасностью. «Обливион меня дери, я же и так герой!», - запоздало пронеслось в голове, когда Довакин уже начал взбираться по ходящему ходуном крупу животного, чтобы не ударить в грязь лицом перед великими героями, воспетыми в балладах.
Преодолев последние дюймы горопобной мамонтовой задницы, Довакин еще крепче вцепился в рыжую шерсть, пытаясь оглядеться по сторонам и отыскать ориентир, указанный оленем. Однако сделать это было крайне тяжело — мужчина то и дело здоровался носом со спиной зверя. Наконец, слава богам Совнгарда, Драконорожденному все же удалось поднять лицо настолько, чтобы окинуть проносящийся перед его взором пейзаж печальным взглядом — он понятия не имел, где сейчас находится, а скала, указанная оленем в качестве ориентира, нигде не наблюдалась.
Благоразумный внутренний голос, который всегда лучше самого Довакина оценивал ситуацию, ехидно нашептывал о том, что мужчина-в-шлеме окончательно заблудился и что теперь не найти ему своих так горячо любимых штанов из кожи дракона с костяными вставками. Последнее замечание голоса выбило Драконорожденного из колеи — он, обливаясь горючими слезами и тихонько поскуливая, прижался к спине мамонта, совершенно позабыв о цветке для Лидии.
Последнее, что увидел Довакин перед тем, как провалиться в темноту, был Одавинг, хохот которого эхом гулял по долине. «Меня теперь все драконы засмеют!» - последняя мысль самая обнадеживающая.
***
Довакина разбудил первый луч восходящего солнца. В последнее время просыпаться в такое время вошло у него в привычку. Еле разлепив опухшие глаза, мужчина окинул взглядом свою постель. То тут, то там виднелись комья грязи, у подушки лежал огромный ком рыжей шерсти. В комнате же нестерпимо воняло.
Довакин со стоном откинулся на подушку:
- Опять...
Сон шестой. Негоциантский
Сон шестой. Негоциантский
Первое, на что обратил внимание Довакин — дикая, отвратительная, просто невыносимая вонь. Вторым пунктом в списке оказалась зажатая меж пальцев рыжая шерсть. Да, это снова тот мамонт, а Довакин продолжает как ни в чем не бывало возлежать на его могучей теплой спине, пока зверюга спит.
Осторожно приподнявшись, Драконорожденный быстро огляделся. К его огромному удивлению, они с мамонтом находились не в какой-то непролазной глуши, а в самом сердце Вайтрана — еще немного, и к Драконьему Пределу рукой можно будет прикоснуться.
- Талос! Как я здесь очутился? - в сердцах спросил мужчина у самого себя. - Спасибо тебе, Азура, что сейчас ночь.
Сгорая от стыда, Довакин хотел как можно незаметней сползти со спины зверя и тихонько отправиться домой, чтобы поискать достойную замену утерянным штанам из первоклассной драконьей кожи с костяными вставками и смыть с себя отвратительную грязевую корку, но его планам не суждено было сбыться.
- Дяденька Довакин, дяденька Довакин, - откуда-то снизу раздался писклявый девчачий голосок, отчего мужчина постарался стать как можно более незаметным, вжавшись в вонючую шкуру мамонта, - а можно мне с ним поиграть?
- Нет! - рявкнул Довакин, молясь разом всем Девяти о том, чтобы эта девочка не рассказала на утро всему Вайтрану об увиденном.
- Ну пожалуйста! Дяденька Довакин, пожалуйста! Я никогда не гладила мано... мамонтов!
- Нет! - девочка на мгновение понурилась, но тут же подняла голову и посмотрела на мужчину.
- Дяденька Довакин, а зачем он вам тут? Вы принесли его в подарок ярлу?
- Нет! Девочка, иди спать, тебя, наверное, ужа мама заждалась, - Драконорожденный как мог старался прикрыть срам, осторожно спускаясь вниз по шкуре мамонта.
- А я не девочка! Смотри, как я умею! - на глазах у изумленного Довакина малышка кувыркнулась через голову, и перед ним оказался олень.
- Олень?! - мужчина не нашел ничего лучше, чем в очередной раз выпучить глаза.
- Может, ты глаза насовсем такими оставишь, чтобы каждый раз не мучиться так? - насмешливость тона не оставляла сомнений — это тот-самый-олень-«подельник». - И вообще, у меня имя есть. Можешь звать меня Иуарраквакс! - гордо подняв голову, провозгласил олень.
- Иу... Иуарра... как? - Довакин попытался повторить имя, олень лишь весело фыркнул.
- Ха! Я пошутил! Можешь называть меня по-прежнему оленем, у меня нет имени. Да и не так важно то, как меня зовут, а важно то, что ты должен сделать. Или не должен? - задумчиво глядя на сырный кругляш луны, олень шевельнул ушами, будто услышав что-то. - Впрочем, я не помню. Меня ждут дела.
Довакин открыл было рот, чтобы что-то спросить, но олень уже совершил свой неизменный кувырок, растаяв в облачке дыма, от которого Драконорожденный почему-то расчихался.
- Апчхи! Уж не сам ли Лорд Безумия ниспослал на меня все это?
Продолжая чихать, утирая нос тыльной стороной грязной ладони, Довакин направился к Дому теплых ветров, мечтая о бочке воды и чистой одежде. Почему-то вспомнились строчки песни «Рагнар Рыжий» - мужчина даже напевать ее стал.
- ... и унял с тех пор Рагнар хвастливую рееечь... - самозабвенно начал выводить Довакин, - Как слетела башка его рыжая...
- …с плеч! - неожиданно раздался голос оленя над самым ухом. Довакин аж подпрыгнул.
- Нельзя же так пугать! - возмутился мужчина, держась за сердце.
- Я кое о чем вспомнил — я кое-что забыл. Почему мамонт оказался в Вайтране? Я же указал тебе отличный ориентир, - внимательно глядя на Довакина произнес олень. - Или это я тебя сюда направил? Да, точно, я увидел, как над вами летал Одавинг и хохотал, хохотал, хохотал. Как он еще в воздухе держался? Хм... Смех дракона как основа турбулентности... Хм... Так, о чем это я? Ах да, я нашел вас и направил сюда — мало ли что случится с товаром. Ты спишь как медведь во время зимней спячки, тебе об этом кто-нибудь говорил? - не дав Довакину и слова вставить, олень продолжил. - Ты мне нужен. Мы откроем собственное дело!
Где-то на равнинах владения Вайтран.
- Шшш... Не шуми ты так!
- Ага, ты попробуй мамонта за хвост потягай, посмотрю я на тебя!
Довакин остановился, переводя дыхание и вытирая струившийся по лбу пот. Если бы не зелье силы, лежать бы ему с грыжей еще у ворот города. Олень, не отягощенный ничем помимо рогов, нетерпеливо оглянулся.
- Чего ты там застрял? Тут осталось всего ничего!
Перебирая все ругательства, что знал, Драконорожденный поплевал на ладони и вновь схватился за хвост мамонта. И кто еще из них олень?
Этот некрутой с виду подъем оказался просто ужасным — руки дико болели от веса мамонта, спящая зверюга то и дела застревала, цепляясь за камни, а треклятый олень постоянно торопил. Наконец, с мольбами Талосу, путь был преодолен. Олень чуть ли не прыгал от радости.
- Смотри, Довакин, смотри! Вот наш покупатель!
«Покупателем» оказался великан. Довакин сглотнул, глядя на это существо снизу вверх — мужчину слегка смущала коленка гиганта, величиной с блюдо для молочного поросенка, а огромная дубина, конец которой упирался в землю, внушала плохо скрываемый ужас и заставляла ноги предательски дрожать.
- Олень, ты уверен в этом? - Довакин с недоверием воззрился на животное.
- Абсолютно. Пойдем, мамонт вот-вот проснется.
Драконорожденный вознес Талосу очередную мольбу и на этот раз решил заранее вспомнить слова драконьего Крика, чтобы в случае чего дать деру.
- Великан! Эй, велика-а-н! - олень уже был впереди и пытался привлечь внимание «покупателя», который в непонимании вертел головой, оглядываясь по сторонам. - Вниз посмотри, я тут!
- ОООО... - раздался многозначительный ответ.
- Да-да! Хочешь себе в стадо нового мамонта? Вон там, смотри какой отличный экземпляр, - олень прискакал обратно к Довакину, привлекая внимание гиганта к пока еще спящей зверюге. - Отличный мамонт с отличной родословной!
- Олень! Ты что плетешь? - прошипел Довакин. - Мы же его украли! Какая родословная?!
- Замолчи и стой рядом, - так же тихо проговорил олень, и уже громче добавил: - Подходи, не стесняйся!
Великан тем временем уже рассматривал мамонта, почесывая подбородок и бормоча что-то себе под нос. Наконец, он одобрительно кивнул головой и пошел к шалашу, видневшемуся чуть дальше.
- Вот видишь! Видишь! - олень радостно скакал вокруг.
Великан вернулся, что-то держа в руках, секунда, и взглядам оленя и Довакина открылась внушительная горка драгоценных камней, сверкающих в лунном свете. Олень издал непонятный булькающий звук, будто кто-то втянул слюну обратно.
- По рукам!
- ОооррО! - было видно, что великан рад такой удачной сделке, голос его раскатом грома пронесся по небу, разбудив мамонта. Зверюга медленно поднялась на ноги, осоловело хлопая глазками-бусинами. Великан присел перед мамонтом, поглаживая того по голове. Вдруг животное радостно затрубило и кинулось к нему, обвивая хоботом. Гигант склонился к голове мамонта, внимательно глядя на его правый бивень, затем поднялся на ноги, взяв в руки дубину.
- Олень? Что-то не так? - заволновался Драконорожденный.
- Довакин, кажется... я... ошибся... Это тот великан, у которого мы украли мамонта... - медленно пятясь, произнес олень. Его глаза были широко раскрыты. - Лезь ко мне на спину. Быстро!
Драконорожденного не пришлось просить дважды — гигант уже заносил дубину над головой. Вскочив на оленя, ухватившись за его рога, Довакин набрал в грудь побольше воздуха и использовал Крик стремительного рывка. Не помогло. Дубина великана приземлилась в паре сантиметров от задних ног оленя, подняв небольшой фонтан грязи.
- Аааа! Олень, беги скорее!
За всю свою долгую жизнь Одавинг не наблюдал ничего более уморительного: великий Довакин, гроза всех драконов, удирал от великана и его мамонтов на спине оленя, и их вопли страха, казалось, оглашали весь Скайрим.
Впервые за последние дни Довакин проснулся не на рассвете. Со смаком потянувшись, мужчина сел, по привычке протягивая руку к прикроватной тумбе, чтобы забрать свой рогатый шлем. Не глядя шлем нащупать не получилось. Драконорожденный обернулся и обомлел. На тумбе вместо доспеха лежала пара сапфиров размером с куриное яйцо.
Сон седьмой. Новознакомственный
Сон седьмой. Новознакомственный
Ох уж этот дивный сад, наполненный ароматами разнотравья и порхающими там и сям бабочками! Пещера Святилища Великого Древа — то место, куда стоит приходить за отдыхом души и тела, и кому как не Довакину об этом не знать? А что уж говорить о горячих источниках к западу, дарующих тепло и радость всякому в любое время года.
Блаженно растянувшись в теплой воде, мужчина полировал свой любимый рогатый шлем мягкой тряпочкой, периодически смачивая ее. Все это действо он сопровождал какой-то незамысловатой песенкой, которую едва слышно мурлыкал себе под нос. На берегу мирно паслась черная лошадь, лениво щипавшая траву.
Вдруг животное заржало и ринулось прочь. Довакин отреагировал мгновенно — быстро надел шлем, и вскочил на ноги, хватаясь за меч. К его несказанному удивлению на месте предполагаемого врага стояла девушка. Обнаженная. Мужчина сглотнул, стараясь держать себя в руках.
- Ты испугала мою лошадь, - не нашел ничего умнее Довакин.
- Я не хотела пугать ее. Я всего лишь хотела познакомиться с тобой. Ты ведь Довакин, верно? - невинно хлопая ресницами дрожащим голосом произнесла девушка.
- Да, это так, я — Довакин! - слегка поигрывая мышцами, мужчина сел обратно в воду. - Не присоединишься? На воздухе холодно, Обливион дери скайримское лето!
Слегка покраснев, девушка кивнула и медленно вошла в воду. Ее поистине великолепное тело под водой стало смотреться еще лучше. Довакин старался смотреть куда угодно, только не на девушку, отчаянно протирая шлем.
- А расскажи мне о драконах, - после недолгого молчания подала голос девушка. - Они и вправду такие большие и страшные?
- Кхм... ну как сказать... Большие, да. Страшные, это тоже верно, - Довакин задумчиво поскреб пятерней затылок. - У одного из драконов, помнится, зубы были длиной с мою руку! А хвост толщиной с бревно дома.
- Это так страшно! - благоговейно прошептала прелестная незнакомка, прижимаясь к мужчине и крепко обхватывая его руку. Довакин вновь сглотнул — мысли, посетившие его в этот момент, были далеки от драконов.
- Ну и... вот так... Но я не боялся! - как-то глупо закончил свое повествование мужчина.
- Ты такооой смелый, - томно прикрывая глаза, произнесла девушка, тянущаяся к губам Довакина. - Может, пойдем в Пещеру Великого Древа? Там тоже тепло.
Ну как Драконорожденный мог противостоять женским чарам, самым тонким и самым смертоносным из всех направлений магии? Конечно же он последовал за прекрасной девушкой, которая легкими шагами разрывала легкий утренний туман.
Как оказалось, это решение было очень уж опрометчивым — не успел Довакин настичь девушку в пещере, как она исчезла, оставив после себя лишь рой мелких, противно жужжащих насекомых. Горестно вздохнув, мужчина, после нескольких минут бесплотных поисков, решил прогуляться по Пещере, чтобы насладиться хотя бы теми красотами, о которых Лидия ему все уши прожужжала. Медленно прогуливаясь по Святилищу, Довакин подумал о том, что неплохо было бы чем-нибудь подкрепиться, тем более, что у дерева неподалеку стоял небольшой столик со всякой снедью. Решив, что ничего страшного не случится, если он съест один-единственный сладкий рулет, Драконорожденный направился к нему.
И в этот момент мир перед глазами перевернулся — ногу обхватила петля, подняв Довакина над землей вверх ногами. Шлем спал с головы мужчины — теперь он лежал внизу, воткнувшись рогом в землю, а Довакин периодически встречался с ним головой, в моменты столкновения по Пещере разносился вполне мелодичный звон.
- Эй! - дзинь! - Тут есть кто-нибудь?дзинь!
Никого... Только рев водопада, да медленно спускающийся вниз саблезуб. Постойте-ка! Саблезуб! Может, это тот олень, вечно преследующий Драконорожденного? Как его?.. Иу... Иуарра... Неважно.
- Эй! - дзинь! - Эй! Ты же... олень? - с надеждой крикнул Довакин, но саблезуб остался безучастен к беде человека, медленно спускаясь к бурлящей внизу реке.
Спустя добрых полчаса воплей Довакина.
- Эй! - охрипший Драконорожденный уже не мог кричать — из горла раздавалось лишь тихое сипение.
За это время никто так и не сподобился совершить паломничество в Святилище Великого Древа. Ну что за люди? Никакой религиозности! Саблезуб уже успел несколько раз сменить свое местоположение у реки — по-видимому, он пытался охотиться на рыбу, но у него мало что получалось.
Вдруг он вскинул взгляд на мужчину, коротко рыкнул и стал медленно приближаться к покачивающемуся на веревке Довакину. Все это не внушало доверия — пушистый смертоносный зверек явно не ластиться шел.
- Киса, ты куда? - Драконорожденный коротко взвизгнул. - Киса, ты зачем сюда? - зеленые глаза со зрачками-щелочками совсем рядом.
- Ну чего ты орешь? Ты же мне всю рыбу распугал, - обвиняющим тоном произнес саблезуб. Довакин не сдержался и завизжал хуже девчонки, отчего ему стало очень и очень стыдно.
- Я... я как бы на дереве вишу, и мне требуется помощь! - набрался смелости мужчина, выпалив все это на одном дыхании.
- А я голоден. Поможем друг другу? - хищно улыбнулся саблезуб, демонстрируя... а ничего не демонстрируя — все его клыки были сломаны.
- Но я не умею ловить ры... - начал было Довакин, но в следующий миг он уже лежал на земле, больно ударившись головой о собственный шлем.
- Научишься. Я же не прошу тебя объяснить законы Мироздания, - саблезуб сидел рядом, глядя куда-то вверх, лениво прикрыв глаза и совершенно не обращая внимания на изумленного Довакина.
- Законы...
- Забудь. Главное то, что у нас уговор. Я тебя освободил — ты приносишь мне рыбу.
Стоит ли рассказывать, что остаток дня Довакин провел по пояс в воде, старательно выискивая рыбу, пытаясь поймать ее голыми руками и притаскивая улов к безмятежно сидящему на том же самом месте саблезубу, который представился Фыром? Но с уверенностью можно сказать, что рыболовному искусству Драконорожденный овладел в совершенстве.
Когда-то на закате.
Довакин, мокрый и воняющий рыбой, тащил очередную форель к тому дереву, под которым так удобно расположился Фыр, когда услышал заливистый смех:
- Я же говорил тебе, что эта приманка сработает! А ты не верил. Фыр, ты такой честный. Я предлагал тебе сыру или пирога с мозгами, но сладкая рыбешка тебе больше по вкусу! Пойдем, Фыр, нас ждет множество дел.
- Да, господин.
Уставший Довакин так и не увидел разговаривающих, но на земле под деревом он обнаружил следы от оленьих копыт.
- Мой тан! У нас на завтрак прекрасная форель!
UPDСон восьмой. Изобразительный
Сон восьмой. Изобразительный
- Лидия, ты знаешь, какой сегодня день? - Довакин все утро скакал по дому, высоко задирая тощие коленки и то и дело задевая рогами на шлеме чадящий светильник, который хускарл уже устала возвращать на место.
- Нет, мой тан.
- Сегодня мне привезут подставку под рогатые шлемы! Сделанную по моему заказу! Из драконьих костей! - Драконорожденный в который раз прокричал это в потолок и вновь принялся скакать по комнате как умалишенный. - Лидия, принеси еды, мы закатим сегодня пир!
Не дожидаясь ответа, мужчина поднялся наверх, напевая какую-то дурацкую песенку, дабы облачиться в свой самый лучший наряд — костюм похотливой аргонианской девы! О, Довакин прямо причмокивал губами, представляя, как восхитительно он будет смотреться сегодня вечером, и как все взгляды — да, даже Ульфрика Буревестника и ярла Балгруфа — будут прикованы лишь к нему одному, на зависть всем придворным дамам.
Наконец, когда все бретельки были завязаны, все слои ткани тщательно уложены, а времени оставалось с одавингов хвост, Довакин решительно не знал, чем себя занять дальше. Кричать в помещении, как оказалось, было опасно (Стремительный Рывок впечатал его в стену, сплющив нос, который теперь не желал выправляться обратно), ковыряться в сломанном носу больно, а пинать невидимых драконов скучно, и мужчина уже почти раскис, когда вспомнил о своем маленьком секрете, надежно скрытом от посторонних глаз. На всякий случай оглядевшись по сторонам, Драконорожденный украдкой направился к своей постели. Оглядевшись еще раз, он запустил руку под набитый соломой матрас и осторожно вытащил на свет груду истрепанных бумаг.
- Вот вы где, мои дорогие! - прижав к груди свое сокровище, мужчина ласково гладил их. - Вы по мне соскучились?
Продолжая ворковать, Довакин уселся на кровать, укладывая бумаги на коленки и разравнивая их. Сглотнув слюну, мужчина почти сразу отложил пару верхних листов — в них не было никакой ценности, сплошная маскировка — и принялся рассматривать представшие его взору искусные картинки. Чего там только не было: и прекрасные эльфийки, детально прорисованные неизвестным автором, и пышногрудые имперки, и даже парочка дракониц, стыдливо прикрывающихся своими хвостами.
- Да, мои девочки, вы все такие красивые! - Довакин раскраснелся. Его масляные глаза скользили по мягким очертаниям девиц, а кончики пальцев нервно поглаживали каждую округлость. - Не зря я так долго практиковался в живописи!
В дверь постучали. Драконорожденный подпрыгнул от изумления и поспешно поднял руки на видное место, чтобы, не дай Талос, не подумали ничего дурного. Стук повторился, на этот раз громко и отчетливо, и мужчина понял — прибыл его заказ.
Радостно подпрыгивая, Довакин поскакал вниз, совершенно забыв про свое сокровище, беспечно оставив его лежать на кровати.
Спустя пятнадцать минут оплаты заказа
- Да, о да! - тесаком, который Лидия использовала для разделки мяса, мужчина пытался разрубить деревянный ящик, скрывавший от него новый предмет интерьера. Старательно занося оружие над головой, Довакин представлял, как он сейчас выглядит. Наверное, очень красиво, но, тем не менее, грозно. Как древние воительницы. Да.
Наконец, спустя всего каких-то полчаса, мужчина все же смог пробить дыру нужного размера, чтобы рассмотреть готовую подставку, о которой он мечтал вот уже третий месяц. К огромному удивлению, внутри Довакин не увидел ничего, кроме темноты, из которой тут же выпрыгнуло что-то ярко-розовое.
- Что за... - ошарашенно произнес мужчина, глядя на этот комок шерсти. Осторожно протянув руку, Драконорожденный коснулся этого пушистого шарика, который оказался на удивление мягким и приятным на ощупь. - Может, это подарок к заказу?
Не прошло и секунды, как из пролома в ящике выпало еще штук семь разноцветных комочков. А потом еще два. Довакин во все глаза глядел на это меховое безобразие, не понимая его предназначения. От яркости цветов — желтого, оранжевого, розового и даже темно-синего — рябило в глазах, мужчине постоянно казалось, что эти комочки двигались.
- Давайте скорее! - откуда-то из-под ног раздался писк, и из пролома ящика кучей посыпались эти же разноцветные комочки, и теперь Довакин понял, что это вовсе и не комочки, а маленькие саблезубы.
Драконорожденный сдвинулся с места лишь тогда, когда волна зверюшек чуть не смела его. Отбиваясь от них, мужчина пытался уцепиться руками за лестницу и отчаянно визжал, самозабвенно прикрыв глаза. Уровень саблезубов превысил норму — они подобно реке хлынули на пол второго этажа, неумолимо приближаясь к кровати и оставленным на ней бумагам.
- Ах вы, черти зубастые! - осознав весь ужас происходящего, Довакин вооружился кривенькой метлой, разбрасывая весело визжащих животных в разные стороны и пытаясь добраться раньше пушистых диверсантов до собственного геройского ложа.
- Я нашел! - вдруг запищал оранжевый саблезуб, перекрывая писк своих собратьев. - Я нашел! - подхватив бумаги зубами — Довакин поразился его силе — он молниеносно скрылся среди разноцветного шевелящегося ковра.
- А ну постой, тварь! - Драконорожденный кинулся наперерез воришке, продолжая размахивать метлой, но, добравшись до места, никого не обнаружил. Вдруг все саблезубы разом пропали, оставив ошеломленного спасителя мира с занесенной над головой метлой.
Как следует проморгавшись пару десятков раз, мужчина решил отправиться на разведку. Спустившись на первый этаж, Довакин с опасением глядел на огромный ящик, ему постоянно казалось, что из пролома вновь посыплются разноцветные саблезубы. Вдруг одна из стенок с оглушающим грохотом упала на пол, и взору Драконорожденного предстал олень, внимательно разглядывающий рисунки.
- А ты неплохо рисуешь, Довакин, - на секунду оторвав взгляд от бумаг, проговорил олень. - Спасибо, Фыр, ты очень помог мне, - оранжевый саблезуб, которого мужчина заметил только сейчас, поклонился и с легким хлопком исчез. - А ты рисуешь на заказ, Довакин?
Драконороженный проснулся в холодном поту. Его красотки пропали! Мужчина кубарем скатился с кровати, со всей поспешностью запуская руку под матрас. По лбу его катились капли холодного пота, а нижняя губа дрожала — казалось, что истребитель драконов готов был разреветься. Но спустя секунду лицо Довакина просветлело, стоило лишь коснуться потрепанных листов.
Желая удостовериться в том, что это на самом деле его красотки, Драконорожденный вытащил свои шедевры на свет. В следующий миг он замер от увиденного — на одном из листов, задорно приподняв хвостик, изображалась смущенная олениха.
UPDСон девятый. Соревновательный
Сон девятый. Соревновательный
Довакин очень любил сладкие рулеты. Хотя нет, он их не просто любил, он был одержим ими. И, к счастью самого Драконорожденного, об этом знали все в округе, и каждый уважающий себя житель славного Вайтрана заранее запасался большим количеством этого излюбленного героем лакомства, чтобы поздравить национального героя в день его рождения, который приходился, как это ни странно, на первый день каждого месяца.
- Лидия! Смотри, сколько тут сладких рулетов! - гроза драконов неопределенно махнул рукой в сторону стола, на котором опасно накренившейся горой возвышались сладости, - и с каждым разом мне их дарят все больше и больше!
Осознание этого еще сильнее обрадовало Довакина, отчего он даже замер, не спуская взгляда со сластей, а на покрасневшем от счастья лице появилась совершенно дурацкая улыбка. Но Лидия не разделяла этой радости — в который раз за сегодняшний день она устало покачала головой, стараясь не смотреть на капающего слюной Довакина, всерьез раздумывая о побеге от этого сумасшедшего через окно. Не выдержав очередного победного клича Драконорожденного, который состоял из труднопроизносимых драконьих слов, хускарл решительно поднялась на ноги, направляясь, нет, не к окну, как можно было подумать, а к двери.
- Мой тан, я схожу за свежим мамонтовым молоком. Я давеча видела великана со стадом.
- Да-да. Конечно. Можешь взять мой топор, - не удостоив Лидию и взглядом, махнул рукой Драконорожденный. - А я тут побуду с моими подарками.
С блестящими глазами Довакин продолжил ходить по комнате, надеясь на новые поздравления, изредка останавливаясь рядом с шаткой горой сладких рулетов, чтобы любовно на них взглянуть и представить, как вечером — или даже ночью, чем шут не чертит! — наброситься на них и все съесть, раскидывая крошки и громко чавкая.
Бороться с искушением становилось все сложней, особенно после того, как Дом теплых ветров посетило еще с десяток поздравителей и сладкие рулеты заполонили собой не только стол и стулья, но и стыдливо расположились на крышке сундука с редкими ингредиентами для зелий. Довакин изо всех сил старался держать себя в руках, вслух уговаривая свой желудок потерпеть еще немного, и дело уже дошло бы до громогласного распевания песни «Век притеснений» в такт урчанию живота, но тут посреди комнаты что-то ослепительно вспыхнуло, затопив ярким белесым светом сладкое сокровище Довакина.
- Что это? - прикрывая глаза широкой ладонью, вопросил Драконорожденный, на ощупь стараясь добраться до сладких рулетов. В ответ раздалось лишь мерзкое хихиканье, которое мужчина тут же узнал. - Олень, сучий ты потрох! - раненым хоркером взвыл он. - Не смей трогать мои сладкие рулеты!
Свет, до того слепивший Довакина, исчез так же резко, как и возник, и, к собственному ужасу, на столе мужчина увидел своего ненавистного противника, преследовавшего его не протяжении многих ночей. Эта рогатая тварь — именно так бы выразился Драконорожденнй, если бы к нему вернулся дар речи — как ни в чем не бывало слизывала сахарную глазурь с одного из рулетов. Истребитель драконов не смог выдержать такого святотатства — обхватив голову ладонями, он осел на пол, тихонько поскуливая и не сдерживая слезы. Такое развитие событий явно заинтересовало оленя — оторвавшись от своего вкусного занятия, преследователь Драконорожденного с удивлением вскинул морду.
- В последнее время ты сдаешь позиции, Довакин, - недовольно проговорил он, вновь лизнув булочку. - Почему все так?
- Ты... ты... - продолжая всхлипывать, еле выговорил Довакин, - ты воплощение самой жестокости! Даже Алдуин не был таким злыднем!
- Это не может не льстить.
Такая краткость выбила Драконорожденного из колеи. Забыв обо всем, что он собирался высказать этому противнейшему из всех встреченных им животных, истребитель драконов лишь открывал и закрывал рот, силясь выдавить из себя хоть что-то осмысленное.
- Довакин, прежде чем ты придумаешь речь, я предложу тебе сделку.
- Опять? - Драконорожденный в ужасе распахнул глаза, в мгновение прекратив рыдать. - Я не буду заключать с тобой сделок!
- Ты не дослушал меня, Довакин. В этот раз я предложу тебе кое-что... от чего ты не сможешь отказаться, - задумчиво лизнув булочку, он продолжил: - Я так думаю, что этого ты хочешь еще сильнее, чем сладкие рулеты.
Драконорожденный призадумался. В голову лезли разные предположения, одно безумнее другого, но во главе всех остальных оказалось страстное желание избавиться от этого неизменного ночного гостя. У мужчины даже сердце забилось сильнее.
- Если ты точно знаешь, чего я хочу, то я согласен!
- Договорились, Довакин, - олень ударил по столу копытом, и с потолка посыпались, подобно снегу на Глотке Мира, сладкие рулеты. - Тогда сыграем.
Спустя долгие и пространные объяснения правил игры.
- Нет! Олень, я не буду это делать! - мужчина прижимал к мощной груди столько сладких рулетов, сколько успел ухватить. - Нет, нет и еще раз нет!
- Довакин, ты совместишь приятное с полезным, и ты прекрасно это понимаешь. Ты сам согласился, а договор со мной расторгнуть нельзя ни при каких условиях, - вкрадчиво говорил олень, не спуская с Драконорожденного желтых глаз. - Тем более, если ты выиграешь, приз непременно тебя порадует и подарит душевное спокойствие.
Эти слова достигли сердца истребителя драконов и он, ведомый надеждой на скорое избавление от мук, выпустил из рук сладкие рулеты, проронив всего лишь одну скупую слезу.
- Хорошо. Я буду играть. Чтоб ты подавился... - уже еле слышно добавил он.
- Что ты сказал?
- Ты первый, говорю.
Олень не стал переспрашивать, хоть по его лицу — если это можно так назвать — Довакин понял, что рогатый не поверил ему. Устроившись поудобнее, олень мягкими губами подхватил валявшийся на полу сладкий рулет и, запихнув его за щеку, громко произнес:
- Толстощекий губошлеп!
Довакин понял — его соперник крайне силен в этом деле. Но и герой-в-шлеме не лыком шит. Приняв скучающий вид, Драконорожденный лениво закинул в рот плюшку и не менее четко повторил за оленем «Толстощекий губошлеп».
Об этой битве можно было бы слагать легенды, которые, без всякого сомнения, передавались бы из уст в уста, и даже в самом отдаленном уголке Нирна самый обыкновенный мужик в лаптях восхищался мужеством и стойкостью Довакина. Но сам Драконорожденный предпочел бы никогда не вспоминать последние минуты этого соревнования. Да и на самом деле, его желание вполне естественно — мужчина с раздувшимися щеками, которые могли посоперничать с размахом крыльев Алдуина, и выпученными от напряжения глазами вряд ли произвел положительное впечатление.
- Ты выиграл, Довакин, - еле выговорил олень, брезгливо встряхивая мордой и сбрасывая крошки от сладких рулетов, которыми его на радостях оплевал истребитель драконов. - Признаться, я удивлен, - рогатый выглядел как-то грустно.
Довакин не заметил этого — он вновь принялся скакать по комнате, превращая никому уже ненужные сладкие рулеты в неаппетитное месиво, высоко задирая коленки и задевая чадящий светильник, который уже некому было поправлять. В этот момент Драконорожденный сожалел лишь о забытом наверху наряде похотливой аргонианской девы. Сейчас он подчеркнул все изящество момента.
- Ну и где мой приз? - после краткого победного танца грозно вопрошал Довакин. - И только попробуй мне его не отдать! - мужчина даже вооружился кривенькой метлой. Для воинственности.
- Как пожелаешь, - понурив голову, произнес мучитель Драконорожденного.
С негромким хлопком олень исчез, оставив Довакина в давящей на уши тишине, наедине с собственными мыслями. К собственному удивлению, мужчина понял, что радости он не испытывал, скорее наоборот...
- Этого не может быть, но... я уже начал скучать по нему.
Впереди всего одна часть.